«Потерянное двадцатилетие»
Когда экономисты пугают еврозону предостережениями о «потерянном десятилетии», они приводят в пример Японию, за спиною которой уже два «потерянных десятилетия» постоянного балансирования в районе нулевого роста.
40-летний триумфальный марш послевоенной Японии, приведший её в ряды развитых стран, сменился в 1989 г. долгими годами застоя. Если в еврозоне за время последнего экономического кризиса отмечены две рецессии, то Япония за тот же период проходит уже через четвёртый период спада.
В прошлом году известный японский публицист Тайити Сакая даже договорился до тезиса о «третьем поражении» Японии. (В японской традиции «первым поражением» называется кризис сёгуната Токугава, а «вторым» – поражение во II Мировой войне). Это, бесспорно, дикое преувеличение, но оно само по себе хорошо характеризует драматизм сегодняшней внутрияпонской полемики по экономическим вопросам.
Лопнувший в 1989 г. финансовый пузырь запустил мощные дефляционные процессы в японской экономике. Дефляция оказывает крайне негативное, угнетающее воздействие на потребительский и инвестиционный спрос. Если в условиях галопирующей инфляции потребители стремятся побыстрее избавиться от дешевеющих денег, обменяв их на товары, то дефляционное поведение, наоборот, способствует резкому сокращению расходов населения. Покупатели, предвидя дальнейшее снижение цен, откладывают приобретение товаров длительного пользования. Это, в свою очередь, ведёт к сжатию производства, что закономерно тянет за собой новую волну дефляции.
Компании, видя поведение потребителей, отказываются от инвестиций в обновление оборудования, строительство и расширение производственных мощностей. Таким образом, экономика затягивается в сильнейшую дефляционную воронку.
Не помогает и экспорт. Дефляция и активные валютные спекуляции привели к резкому укреплению йены. Если в 1990 г. доллар стоил 135 йен, то в 2011 г. – только 77. В результате за указанный период японский товарный экспорт вырос только на 60%, тогда как импорт удвоился.
Чтобы выбраться из дефляционной ловушки и раскрутить инфляцию, недостаточно было довести процентную ставку до нуля и стимулировать экономику с помощью бюджетных дефицитов. Требовалась принципиально новая, смелая, небывало агрессивная экономическая политика. Долгое время в Японии не было политических сил, которые взялись бы за решение такой сложной проблемы.
Абэномика
В 2009 г. на волне кризиса японцы вышвырнули из Кантея консерваторов, доверив на 3 года власть либеральной Демократической партии. Либералы, придерживавшиеся тех же подходов к экономической политике, ничего не смогли исправить в японском народном хозяйстве.
Зато трёхлетнее пребывание на скамьях оппозиции крайне позитивно сказалось на консервативной Либерально-демократической партии.
Консерваторы провели серьёзную работу над ошибками, радикально пересмотрели свою экономическую стратегию и выдвинули своим вождём ярого приверженца кейнсианских подходов Синдзо Абэ.
Победа консерваторов на выборах в декабре 2012 г. ознаменовала коренной пересмотр экономической политики Токио. Правительство С. Абэ предложило программу, получившую известность под названием «Три стрелы абэномики», главной задачей которой было во что бы то ни стало покончить с дефляцией, главным тормозом экономического развития, и раскрутить инфляцию хотя бы до 2%, стимулировав тем самым увеличение потребительских расходов, девальвацию йены и начало нормального экономического роста.
Целью был объявлен 2-процентный средний темп увеличения реального ВВП на протяжении ближайших 10 лет.
«Первая стрела» – это небывало сильное «количественное и качественное смягчение» монетарной политики. Здесь основная роль была отведена новому главе Банка Японии Харухико Куроде. Банк начал ежемесячно выкупать на рынке активы на сумму в 7 трлн. йен, стремясь как минимум удвоить денежную массу. Более того, он начал скупать не только государственные облигации, но и акции и облигации фондов недвижимости.
«Вторая стрела» – это массированное наращивание бюджетных расходов, прежде всего за счёт инвестиций в модернизацию начавшей ветшать транспортной и энергетической инфраструктуры.
«Третья стрела» – это структурные реформы в государственном секторе. Здесь пока ещё ничего не сделано.
Абэномика быстро дала эффект. В середине 2013 г. японцы отметили появление долгожданной инфляции, а вскоре она перевалила за отметку в 1%. 2013 г. стал крайне благоприятным для экономики. За год ВВП вырос на 1,9%. За 2 года йена была девальвирована на 43% – с 83 до 119 йен за доллар, что позволило резко стимулировать экспорт.
Грубая ошибка С. Абэ
Но успехи новой политики консерваторов были подорваны грубейшим просчётом правительства – повышением с 1 апреля 2014 г. налога с продаж с 5% до 8%. Повышение налога планировалось ещё либералами. Это решение было вызвано обеспокоенностью правительства гигантским государственным долгом, который достиг сегодня 245% ВВП и на обслуживание которого уходит примерно четверть японского бюджета.
Однако в реальности, как и в случае с США, проблема государственного долга в Японии была безмерно раздута. Во-первых, японское правительство занимает в собственной национальной валюте, и ничто не мешает Банку Японии вновь и вновь прибегать к печатному станку для покрытия долга. К тому же доходность облигаций министерства финансов крайне низка.
Во-вторых, структура долга очень безопасна. Краткосрочные обязательства не превышают 1/4 государственного долга, а банковские учреждения крайне устойчивы и жёстко контролируются государством.
В-третьих, снижение государственного долга по отношению к ВВП и расходов на его обслуживание произошло бы само собой, если бы удалось вывести экономику из кризиса, что привело бы к автоматическому росту налоговых поступлений в бюджет.
Для решения проблемы государственного долга кризис – не самое лучшее время.
Но предостережения ведущих экономистов планеты не повышать налог не подействовали. С. Абэ решил рискнуть.
В результате произошло то, о чём его предупреждали. Японский потребитель затоварился в I квартале, накануне повышения налога, а с введением повышенной ставки резко снизил расходы. Экономика скатилась в новую полосу спада.
Досрочные выборы
С. Абэ отреагировал на новую рецессию необычно: он распустил парламент и объявил досрочные выборы, хотя консерваторы пока использовали только половину срока.
В таком решении, тем не менее, есть свои резоны.
Во-первых, всем, даже оппозиции, сейчас очевидно, насколько успешной была абэномика до апреля 2014 г. и насколько непродуманным было решение о повышении налога с продаж. Никто уже не настаивает на новом повышении налога. Альтернативы
кейнсианским рецептам инфляционного выхода из кризиса не предлагает никто.
Как заявил С. Абэ: «Я знаю, что критики говорят: абэномика – провал и не работает, но я не слышал ни одной конкретной идеи вместо неё. Наша экономическая политика ошибочна или верна? Но есть ли иной вариант? Это единственный способ победить дефляцию и вернуть к жизни экономику».
Во-вторых, оппозиция оказалась мало готова к внезапно объявленным выборам и не может рассчитывать на победу даже в условиях раздражения избирателей новой рецессией. В условиях гарантированной победы 14 декабря консерваторы получают перспективу спокойного 4-летнего периода реформ вместо подготовки к выборам в 2016 г. с непредсказуемым исходом.
Предвыборный расклад
По данным последнего опроса газеты «Асахи», консерваторы набирают 34% голосов, либералы из Демократической партии – 13%, коммунисты и националисты из Инновационной партии получают по 8%, а буддистские клерикалы из Новой партии чистой политики – 7%. Консерваторы гарантированно получают абсолютное большинство. Вопрос только в том, насколько оно сократится по сравнению с парламентом прежнего созыва.
Консерваторы вполне могли бы формировать однопартийное правительство, но предпочитают коалицию с клерикалами во главе с Нацуо Ямагути. Это вызвано стремлением избежать блокирования их законопроектов в Палате советников, где у них нет абсолютного большинства.
Новую партию чистой политики часто называют пацифистским отделением консерваторов. Их взгляды на экономическую и социальную политику очень близки. К тому же Новая партия чистой политики располагает отлаженной партийной машиной и крайне дисциплинированным электоратом.
Но если С. Абэ, занимающий ястребиные позиции во внешней политике, пойдёт на отмену антивоенных статей японской конституции в связи с растущей китайской угрозой и постоянным ядерно-ракетным шантажом со стороны Пхеньяна, то распада коалиции с буддистами-пацифистами не миновать.
Оппозиционные либералы во главе с Банри Кайедой в данный момент ничего путного предложить в области экономической политики не в состоянии. Наиболее заметны их отличия от консерваторов в социальной и во внешней политике, где они выступают за более тесное сотрудничество с Китаем.
Впереди нас ждёт продолжение правления консерваторов. После произошедшего сбоя мы увидим продолжение показательного эксперимента по инфляционному выводу экономики из кризиса, которому уже гарантировано место в учебниках.
Консерваторы намерены также продолжить политику по либерализации рынка труда, реформировать энергетику с целью снизить зависимость Японии от импорта углеводородов (что особенно актуально после катастрофы на АЭС в Фукусиме).
Правительство С. Абэ будет пытаться реформировать сельское хозяйство, добиваясь укрупнения размеров аграрных предприятий и привлечения в отрасль новых инвестиций. (Сейчас средний надел у японских фермеров не превышает 2 га!)
Наконец, нынешний премьер-министр весьма позитивно относится к идее вхождения Японии в зону свободной торговли в рамках Транстихоокеанского партнёрства, чему традиционно сопротивлялись именно аграрии, сильно опасающиеся за своё выживание перед наплывом беспошлинных сельскохозяйственных товаров из США.
Михаил Зелёв,
кандидат исторических наук
