Мифы о долларе

Доллар и финансовая система США являются одной из наиболее подверженных мифотворчеству тем в экономике. Причём оно свойственно представителям самых разных политических направлений. Иногда у них эти мифы совпадают, иногда нет. Разберём самые распространенные из них.
О «паразитизме» американской экономики
Одно из самых популярных утверждений сводится к тому, что своим процветанием и высоким уровнем жизни США обязаны широкому использованию доллара в качестве мировой резервной валюты.
Потребность других стран и зарубежных компаний  и банков в обслуживании международных сделок и создании валютных резервов приводит к тому, что они предъявляют повышенный спрос на доллары, поставляя в обмен на эти ничем не обеспеченные бумажки реальные товары в страну-эмитент. Это позволяет искусственно поддерживать высокий уровень жизни в США.
Прежде всего, отметим, что роль доллара как ведущей резервной валюты не подлежит никакому сомнению. В 2012 г. на долю доллара пришлось 62% международных резервов. В 2011 г. 84% всех международных расчётов совершалось в долларах. (Поскольку в каждой сделке участвуют 2 валюты, общая сумма отдельных валют составляет 200%). Что же тогда не так в приведённом выше тезисе?
Во-первых, здесь перепутаны причина и следствие. Могуществом своей экономики и высоким уровнем жизни США обязаны не доллару.
Наоборот, превращение доллара в ведущую резервную валюту со всеми преимуществами, связанными с этим обстоятельством, стало закономерным результатом успешного развития американской экономики на протяжении последних 150 лет.
Широкое использование долларов в международных расчётах и международных резервах стало естественным следствием американского лидерства в наиболее передовых наукоёмких и высокотехнологичных отраслях. США занимают и ещё долго будут занимать ключевые позиции в мировом хозяйстве.
В представлении многих современные США – это пустыня в индустриальном отношении (да и в области других «материальных» отраслей), превратившаяся в чисто сервисную экономику. Это совершенно не так.
По данным Всемирного банка, в 2011 г. США занимали 2-е место в мире после Китая по масштабу своей обрабатывающей промышленности. Тогда в ней была сгенерирована добавленная стоимость на сумму в 1,8 трлн. долл.
В 2010 г. только высокотехнологичные отрасли обрабатывающей промышленности США (фармацевтика, производство полупроводников, производство научного и измерительного оборудования, производство средств связи, аэрокосмическая промышленность) создали добавленную стоимость на 390 млрд. долл. (1-е место в мире).
На США приходится 51% мирового производства аэрокосмической техники, 35% мирового производства научного и измерительного оборудования, 19% мирового производства полупроводников, 20% мирового производства средств связи.
США занимают 2-е место в мире (после Китая) по производству электроники и автомобилей, а также по экспорту наукоёмких товаров.
Список можно продолжать очень долго.
Во-вторых, как правило, о степени «паразитизма» американской экономики сознательно умалчивается. А она не так велика, как может показаться.
Возьмём только «материальные» отрасли экономики США (обрабатывающую и добывающую промышленность, рыболовство, сельское и лесное хозяйство).
На них приходится 21% американского ВВП. Это примерно 3,4 трлн. долл. в 2013 г. Внешнеторговый же дефицит у США в прошлом году составил всего 474 млрд. долл., т. е. менее 14% от производства всех товаров в США.
К тому же, с тех пор, как в 2006 г. был достигнут рекордный уровень внешнеторгового дефицита в 763 млрд. долл., этот показатель падает, что связано с постепенным сокращением американского импорта энергоресурсов.
Миф об угрозе катастрофы с государственным долгом
Ещё одним распространённым мифом является утверждение о том, что США находятся на пороге экономической катастрофы, связанной с гигантскими размерами государственного долга.
Размеры американского государственного долга действительно необычайно выросли за последние 35 лет. Если в 1980 г. он составлял всего 32% ВВП, то сейчас достиг 102%. Сейчас долг превышает 17,7 трлн. долл.
Причина такого стремительного роста долга связана с начавшейся с приходом к власти в 1980 г. президента Роналда Рейгана политикой консервативного реванша.
Консерваторы резко снизили налогообложение богатых. Если в 1970-е годы максимальная ставка подоходного налога равнялась 70%, то сейчас – 39,6%, а в период с 1988 г. по 1991 г. она вообще опускалась до 28%. За последние 35 лет максимальная ставка налога на прирост капитала упала с 40% до 15%.
В то же время государственные расходы продолжали активно расти. Растущий дефицит бюджета покрывался всё это время за счёт роста государственного долга. Фактически те же богачи продолжали отдавать государству часть своих доходов, но уже не в виде налогов, а в форме займов.
Тем не менее, никакой катастрофы в результате такой политики произойти не может, и все намёки на опыт Греции лишены какого-либо основания. Дело в том, что, в отличие от греков, американское правительство занимает в своей собственной валюте. В случае нехватки средств для уплаты долгов оно может снова обратиться к печатному станку, находящемуся в распоряжении ФРС.
Даже если представить фантастический сценарий, при котором никто из частных кредиторов больше не будет покупать облигации Министерства финансов США, ничего страшного не произойдёт. Эти облигации просто купит находящаяся в нескольких кварталах от Министерства финансов Федеральная резервная система.
Угроза краха финансовой системы США связана исключительно с внутриполитической борьбой, с теоретической возможностью отказа парламента в очередной раз поднять потолок государственного долга. Тогда действительно США станут банкротом, что потрясёт основы всей мировой финансовой системы. Правда, и в этом случае, как показал опыт, эта угроза мнимая.
Формально возможность такого решения обусловлена неэффективностью президентской республики, положенной в основу американского государственного устройства. Правительство в США формирует не парламент, а президент. При этом президентские и парламентские выборы синхронизированы лишь частично.
В результате с лёгкостью могут возникать ситуации, когда в конгрессе правящая партия оказывается в меньшинстве. Тогда мы наблюдаем паралич государственной власти.
Правительство не может проводить через парламент свою повестку дня, но продолжает нести всю ответственность за положение дел в стране. С другой стороны, появляется феномен безответственной оппозиции, которая сознательно саботирует правительственные инициативы в парламенте, не неся за это никакой ответственности.
Именно такой паралич власти наблюдается сейчас в США. Либералы формируют правительство, но последние 4 года находятся в меньшинстве в Палате представителей. К тому же, оппозиционные консерваторы вот уже 5 лет имеют блокирующее меньшинство в Сенате.
Ситуация обостряется ещё и резкой радикализацией в последние десятилетия американских консерваторов.
В этой обстановке консерваторы уже дважды пытались использовать вопрос о потолке государственного долга для шантажа либерального правительства Барака Обамы.
Однако практика показала, что угроза отказаться поднять потолок и вызвать тем самым дефолт американского государства является совершенно пустой.
Сейчас подлинные фанатики-консерваторы, готовые вместе с «новым курсом» и «великим обществом» пустить на дно и всю американскую финансовую систему, остаются в меньшинстве в общей численности конгрессменов.
В результате, когда дело всерьёз доходит до угрозы дефолта, к либеральному меньшинству примыкает вменяемая часть депутатов-консерваторов, которым всё-таки дороги интересы финансового капитала, и вместе они с лёгкостью проводят нужное решение в нижней палате.
Такие попытки шантажа возможны и в будущем, но никакой реальной угрозы функционированию финансовой системы они не представляют.
Угроза инфляции?
Ещё одним мифом является угроза галопирующей инфляции в результате бесконечной эмиссии доллара. Она опять же опровергнута исторической практикой. Огромная денежная эмиссия в США в период кризиса не привела к какому-либо всплеску инфляции. С 2008 г. по 2014 г. денежный агрегат М1, например, вырос в США в 2 раза, тогда как потребительская инфляция составила всего 12%.
Это происходит потому, что растущая денежная масса в условиях острой конкуренции с лёгкостью поглощается растущим товарооборотом. Не будем забывать и то, что доллар обслуживает не только внутренний товарооборот, но и огромное количество международных сделок, становится частью международных резервов, используется в огромном числе спекулятивных сделок на бирже. Всё это позволяет без проблем избегать угрозы галопирующей инфляции.
Не происходит в результате денежной эмиссии и девальвации доллара. Но даже если мы столкнёмся с реальной девальвацией доллара, то никакой угрозы для американской экономики она не представляет.
Наоборот, она будет с воодушевлением воспринята американскими производителями, поскольку в результате подскочит спрос на подешевевшие американские товары и услуги за рубежом, упадёт спрос на подорожавшие импортные товары внутри страны, и в целом вырастет конкурентоспособность национальной экономики.
*   *   *
Секрет американского могущества заключается не в долларе и не в банках, не в ракетах и не в авианосцах, не в политическом и не в культурном влиянии. Всё это не более чем производные от реального источника американского лидерства.
Секрет заключается в банальной способности американской экономики производить конкурентоспособные на мировом рынке наукоёмкие и высокотехнологичные товары, имеющие наиболее высокую добавленную стоимость.
Именно из-за высокой наукоёмкости удельная цена 1 кг авиатехники выше, чем удельная цена 1 кг бытовой техники, а тем более чем цена 1 кг стали или сырой нефти.