Джефф Монсон: перед боем

A A A

monson a10 сентября в ресторане «Застолье» отобедал Джефф Монсон, легенда из мира смешанных боевых единоборств.

Джефф Монсон заказал два стакана воды, стакан молока, греческий салат, стэйк из сёмги и овощи на гриле. На предложение официантов отведать фирменного пива, сопровождавшие Монсона люди ответили, что он пиво не употребляет.
Знаменитый громила по прозвищу Снеговик оказался добрым и безотказным человеком. Перед тем, как покушать, он любезно раздавал автографы и терпеливо позировал перед фотоаппаратами.
21 сентября Джефф Монсон примет участие во Втором международном турнире по смешанным единоборствам «Битва на Суре», который пройдёт на «Дизель Арене». Он сразится на ринге с легендарным пензяком Михаилом Шейным.
Снеговик приехал в Пензу 6 сентября и теперь привыкает к 11-часовой разнице во временных поясах. Спит до обеда, потом много тренируется и даёт интервью.

monson«Они дерутся, потому что не умеют разговаривать»
– Джефф, часто ли Вам приходилось драться в детстве?
– Я начал драться  с 8 лет. Мой отец был военным,  мы много путешествовали по Штатам. И я всегда был новым ребенком в школе, не очень хорошо ладил с другими детьми. И хотя по характеру я не агрессивный, но приходилось драться.
Моя первая драка закончилась неудачно: меня побила группа детей.
Вы увлекаетесь детской психологией, насколько мне известно. Что, на Ваш взгляд, подталкивает маленького человека решать проблему именно при помощи кулаков?
– А очень просто. Многие дети дерутся из-за того, что у них  нет навыков, как по-другому выразить свои мысли. Только по мере взросления они учатся решать проблему путём переговоров.
Агрессия среди детей во многом зависит от поведения родителей, от влияния общества, от экономической ситуации в стране. Подумайте сами: мама и папа всё время на  работе, им надо зарабатывать деньги.
А ребёнок сидит дома один, смотрит телевизор, а по телевизору показывают сами знаете что… И над детьми нет руководства, нет поддержки, которая им необходима в этом возрасте. И они учатся тому, что им показывают. Они не приобретают навыков ведения переговоров.
– А во взрослой жизни при каких обстоятельствах, на Ваш взгляд, драться просто необходимо?
– Я думаю, таких случаев очень немного, когда человек вынужден драться. Ведь для того, чтобы ударить человека, нужно очень сильно не уважать его.
По сути своей мы все одинаковы. Мы все хотим одного и того же. Все хотят любви, безопасности, спокойный дом, машину, друзей. Все хотят иметь семью. То есть все хотят одного и того же.
И если поставить себя на место человека, которого ты сейчас хочешь ударить, если вжиться в его ситуацию, в его условия… После этого ты будешь готов обсудить с ним его проблему. Если ты, конечно, адекватный человек.
– Бои без правил, в которых Вы участвуете, – это что? Искусство, бизнес?..
– Это спорт, состязание. Я выхожу на ринг с желанием победить своего соперника. А он хочет победить меня. И после того, как бой заканчивается, мы жмём друг другу руки, у нас не остаётся негатива. Остаётся уважение друг к другу, потому что я готовился к этому бою очень интенсивно. И мой соперник также интенсивно тренировался.
О политических поединках
– Что в мирной жизни может вызвать в Вас агрессию?
– Несправедливость, когда одни люди получают выгоду за счёт других людей. Когда это делает правительство, бизнес. И когда у бедных людей  отнимают последнее, что у них есть. Когда людьми манипулируют, когда  им платят маленькие деньги за сложную работу.
– Кто сегодня чаще всего поступает несправедливо?
– Банки и правительство. Они нас поместили в такую систему, в которой мы вынуждены драться друг с другом за всё. За еду, за кров. Всего этого достаточно для всех. Но мы дерёмся за это, потому что они забрали практически всё себе, а мы за эту маленькую часть дерёмся.
И больше всего мне не нравится, что эту систему создало правительство. Оно её поддерживает. И нас с малых лет учат, что мы должны  подчиняться этой системе, что она единственно правильная.
А если кто-то пойдёт против неё, значит, говорит правительство, это плохие люди. И это несмотря на то, что большинство законов, на мой взгляд, вредят нам и поддерживают определённый бизнес.
– То есть Вы ещё и с этим боретесь?
– Да. И я считаю, что первое, что мы должны делать, – это давать людям образование. Люди запрограммированы на то, чтобы верить определённым истинам, хотя лично мне эти истины кажутся ложными. Мы растём, доверяя этой системе, и она у нас в крови.
Поэтому если из этой системы выпадают лидеры, как это произошло в Египте, Сирии, Ливии, непременно появляются новые лидеры, и всё начинается с начала.
А мне кажется, что людям не нужен лидер. Не нужен тот, кто будет указывать нам, что делать. Дайте нам свободу, дайте нам шанс. И вы увидите, что люди достаточно умны, чтобы сделать свою жизнь счастливой.
Наше правительство ничего не строит, нигде не работает. Оно умеет только говорить и обещать. А строят и работают люди. Зачем им нужно такое правительство?
Сегодня во всём мире война – такая же драка. И если дети, по Вашим словам, дерутся из-за того, что не умеют договариваться, то правительства тоже что ли не умеют договариваться?
– Возьми солдата США – он молодой, он такой же обычный, как мы с тобой. И мы даже вместе можем здесь пообедать. Но когда правительство отправит его в Ирак или в Афганистан, он будет стрелять в детей, в женщин,  –  во всех, кого они будут считать плохими. И по той лишь причине, что правительство сказало ему, что ты должен так делать, это правильно.
Закон – скользкая вещь. Мы можем не выходить за рамки закона, но это совсем не означает, что мы ведём себя с моральной точки зрения правильно. Законы и правила устанавливаются людьми, которые в чём-то заинтересованы.
И видя то, что сейчас происходит на Украине, в Донбассе… Там люди, которые жили рядом много-много лет и говорили на одном языке, а теперь они убивают друг друга и дерутся друг с другом. Потому что правительство им сказало: вон те плохие, а вы хорошие, и вы должны драться.
– Что бы Вы сделали на их месте?
– Они должны бросить оружие и руководить собой сами. Сотни лет они жили вместе, они соседи. Так почему они сейчас дерутся?
– Политика – это, наверное, тоже бои без правил…
– Политика – это ещё жёстче. В боях без правил я знаю ситуацию, я иду туда сам, это справедливый бой. Да, там нет правил. Но там у нас равные возможности с моим противником.
А в политике у меня есть только кулаки, а у них – пистолеты. У них есть закон, а у меня за нарушение закона – тюрьма. И эту борьбу я не считаю честной.
Бои без правил – честные. А политика – нет.

monson2
Про то, как дерутся русские…
– Вы дрались с множеством людей из множества стран. Чем отличаются  русские?
– Они очень сильные. Они обычно дерутся с детства. Русские бойцы приходят из таких боевых видов спорта, как самбо, кикбоксинг, реслинг. Для сравнения: в США многие бойцы идут с футбола, бейсбола, пауэрлифтинга. Поэтому русские – гораздо сильнее и опытнее.
– Что Вам нравится в России?
– Я очень много читал об истории вашей страны и смотрел фильмы. Потом я стал сюда много ездить, и русские люди заставили меня полюбить Россию. Я чувствую какую-то связь с русскими людьми. Я очень уважаю их за сложную судьбу. У вас была революция, коммунизм, вы работаете очень упорно за небольшие деньги. У вас очень суровая погода.
В Америке люди живут и думают, что русские – это очень холодные и сдержанные люди. Но здесь я вижу, что это не так. Между вами есть какое-то взаимное чувство любви, сострадания, заботы друг о друге. Наверное, это связано с тем, что русские люди долгое время чувствовали долгую боль: и физическую, и моральную. Это сделало вас сильными. И очень терпеливыми. Вы готовы очень долго терпеть.
– А это хорошо или плохо, что мы готовы долго терпеть?
– Это хорошо. Но вы знаете, я думаю, что всё-таки надо требовать, чтобы правительство относилось ко всем вам одинаково.
– То есть Вам кажется, что наше правительство относится к нам не одинаково?
– Мне кажется, правительство поддерживает только тех, кто ему выгоден. Ему не важно, откуда вы: из Москвы или Сибири. Важно то, как вы к нему относитесь. И оно будет помогать вам только до тех пор, пока вы киваете, соглашаетесь.
А с теми, кто не кивает, они совершенно по-другому обращаются.
То же самое и в США.
… и как дерусь я
Как Вы настраиваете себя перед боем?
– Я визуализирую эту встречу, прогоняю какие-то моменты, как эта битва будет происходить, как я буду отвечать на те или иные выпады соперника.
– Бывает ли страх перед боем?
– Я боюсь проиграть, и мне очень сложно справиться с этим страхом. Я думаю  о том, как серьёзно и упорно я тренировался, думаю о всяких мелочах, которые надо сделать.
Никогда не думаю о том, что будет много людей, будет телевидение, все будут смотреть на меня. Я нахожусь там один, сам с собой. И думаю только о том, что делать в той или иной ситуации.
Сложно ли прогнозировать ситуацию, если это бой без правил?
– Да. Вы никогда не знаете, что будет. Но у меня было уже очень много боёв и много ситуаций, поэтому большинство ситуаций на самом деле не новые.
Как Вы относитесь к своим поражениям?
– С этим очень сложно и тяжело жить – с проигрышем. Я об этом думаю каждый день.
Никогда не хотелось уйти с ринга и начать тренерскую работу? Чтобы жить спокойно и никогда больше не проигрывать?
– Я думаю об этом очень много. Но только не о том, чтобы тренировать. Потому что быть тренером – это такой же стресс.


Переводила с английского Дарья Миронова

Прочитано 2588 раз

Поиск по сайту