Либеральные и консервативные «мозговые центры» в США об украинском кризисе: на примере «Института Брукингса» и «Херитидж Фаундэйшн»

A A A

«УМ» предлагает вниманию читателей статью доктора исторических наук, профессора Саратовского государственного университета Сергея Шенина, которая, на взгляд «УМ», дает понимание того, какой может оказаться в ближайшее время политика США  в отношении России.

Общая политическая реакция
на украинско-крымский кризис в США
В целом внутри американской политической элиты сложился консенсус о необходимости «наказать Россию» за вторжение в Украину. Особенно это касается ситуации внутри конгресса, где коалиция за принятие санкций уже сложилась  «от стенки до стенки», т. е. включает и республиканцев, и демократов.
Между конгрессом и администрацией также нет по этому вопросу особых разногласий: Обама в целом поддерживает консенсус, а также меры принимаемые законодателями. Никаких признаков того, что в Вашингтоне начнут «сдавать назад» (например, скажутся противоречия между демократами и республиканцами) и возникнут варианты примирения с Москвой, пока не заметно.
Тем не менее, определенная разница в подходах к украинско-крымскому кризису между республиканцами и демократами существует, она не очень ощущается в рамках «двухпартийной» внешней политики, однако со временем она может сказаться.
Чисто внешне на текущем этапе эта разница проявляется, например, в том, что некоторые влиятельные сенаторы-демократы, например лидер демократического большинства Харри Рид из Невады и Патрик Лихи из Вермонта, вслед за президентом говорят о «лидерстве из тыла» (lead from behind), которое означает, что для нанесения санкционных ударов они хотели бы использовать европейцев.
Однако республиканцы настроены жестче. Наиболее активно в этом направлении действуют председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей Эд Ройс и члены Комитета по иностранным делам Сената Тед Круз и Марко Рубио (оба, кстати, с президентскими амбициями).  И если они перехватят инициативу в вопросе санкций и отодвинут «мягкотелых демократов», то общественное мнение может оказаться на стороне консерваторов и Обама потеряет еще несколько пунктов и без того низкого рейтинга.
Поэтому президент и его сторонники стараются не отставать. Особенно заметным сторонником санкций из среды демократов является председатель подкомитета Сената по правам человека Кристофер Мерфи.
Для того чтобы понять разницу подходов к украинскому кризису между демократами и республиканцами, на наш взгляд, есть смысл сравнить идеологические позиции, которые формируются внутри американских «мозговых центров».
Наибольшее влияние на формирование внешней политики демократической партии и правящей администрации имеет Институт Брукингса (Brookings Institution), в рамках которого работают эксперты как либерального, так и реалистского направлений, а руководит институтом Строб Тэлбот, один из самых влиятельных либеральных политиков в современном Вашингтоне, в прошлом заместитель госсекретаря в администрации Б. Клинтона.
На противоположном идеологическом полюсе наиболее заметным является Херитидж Фаундэйшн (Heritage Foundation), работа которого нацелена на формирование консервативной «повестки дня», используемой различными группами политиков республиканской партии.
Сравнение подходов этих двух центров к украинскому кризису, на наш взгляд, может оказаться полезным для анализа дальнейшего развития ситуации в Вашингтоне.
 Херитидж Фаундэйшн
Оценка общей ситуации
Эксперты фонда в целом считают, что вмешательство Москвы во внутренние дела Украины и аннексия Крыма позволяют говорить о том, что:
– внутри России на место «мягкого» пришел «жесткий» авторитаризм или даже тоталитаризм (о чем, например, свидетельствует активное использование таких понятий, как «национал-предатели»); ожидается потеря инвестиций, остановка развития; в социально-экономическом плане наблюдается возврат в досоветский царистский имперский период с неспособностью к какой-либо модернизации вообще (которая так или иначе имела место в СССР). В общем, средневековье, особенно с учетом амбиций РПЦ;
– во внешней политике РФ возобладали антизападные, антиамериканские тенденции, Россия больше не может быть ответственным партнером для США в решении региональных и стратегических проблем безопасности;
– для международных отношений последствия будут также тяжелыми: Будапештские соглашения полностью нарушены, а это значит, что теперь каждый диктатор, каждая страна будет стремиться создать «ядерный щит», никто не посмеет отказаться от ядерного оружия, и мечты Обамы и демократов о полном ядерном разоружении умрут на глазах, а нелюбимая ими ПРО, наоборот, восторжествует; аннексия Крыма рождает прецедент и разрушение вестфальских основ международного права (эксперты фонда считают, что Косово не проходит как прецедент, однако они опасаются говорить об этом часто – явно слабое место);
– в самой Украине крымский сценарий может быть использован на юго-востоке для отторжения Луганска, Донецка, Харькова, Николаева и даже Одессы, а также возможна полномасштабная война. Не исключен даже перенос джихада на территорию Крыма, если в отношении крымских татар будут сделаны неправильные шаги (в Турции очень пристально за этим наблюдают).
Оценка легитимности аннексии Крыма
Эксперты фонда убеждены, что сам повод для оккупации («защита русскоязычного населения») несостоятелен, он воспринимается «еще хуже, чем декларация руководителей Судет о воссоединении сами знаете с кем».
Соглашения между Украиной и РФ предусматривают дислокацию российских войск на военно-морских базах в Крыму и не допускают их применения для оккупации полуострова. Кроме того, сам этнический состав населения не предполагает такого голосования за присоединение к России (97%), ибо 25% украинцев и 15% татар вместе составляют 40%, и за две недели убедить их проголосовать за вступление в РФ просто нереально.
Причины кризиса
Виновата в нем только Москва. Свержение в Киеве некомпетентного и коррумпированного промосковского президента Украины Януковича, освобождение политзаключенных и возврат к конституции 2004 г. стало «больше, чем то, что президент России Владимир Путин мог терпеть».
Однако он готовил этот шаг давно, как минимум, последние 5 лет, о чем явственно свидетельствуют обходные пути для российского газа через северные и южные моря.  Вмешательство во внутренние дела Украины со стороны Кремля – это не шаг отчаяния «с позиции слабости» (как говорил Обама), Путин действует «с позиции силы», поскольку он давно запланировал получить контроль за стратегически важным черноморским побережьем.
На американской стороне Атлантики причиной украинского кризиса стали общий провал внешней политики США в форме «доктрины Обамы» и «смерть перезагрузки», что связано с неспособностью администрации защитить американские интересы в Европе, невозможностью жестко противопоставить что-либо врагам Америки, взять на себя ответственность на базе фундаментальной идеи американской «исключительности»  (как это делал Р. Рейган). 
Всем этим Путин ловко воспользовался.
Фундаментальной ошибкой является перенос всего фокуса внешней политики администрации демократов с Европы на юго-восточную Азию. При этом Обама исходил из ошибочных представлений о том, что:
– Европа – это стабильный и безопасный регион, требующий меньшего внимания со стороны США;
– Россия стремится стать аккуратным и ответственным партнером Запада, и Путину можно доверять;
– Современный мир стал достаточно безопасным, и реальная военная сила не является главным условием глобального влияния (т. е. «маятник» политики Обамы качнулся слишком далеко от неоконсервативной политики предыдущей администрации Буша-младшего).
В результате этих ошибочных представлений Обама ослабил взаимодействие с Европой почти по всем направлениям, вывел оттуда 10 тыс. солдат и абсолютно все танки. Американский флот, армия и ВВС становятся самыми слабыми за все время с окончания Второй мировой войны.
Европейские затраты на оборону снизились на 15%, а российские выросли на 31% после 2008 г. Европа не способна себя защитить: только 4 из 28 членов НАТО тратят положенные 2% ВВП на оборону.
«Перезагрузка» отношений с Россией ничего не дала Америке и администрации. Единственная проблема, где сотрудничество наблюдалось – это в Афганистане, но это сотрудничество было в интересах самой Москвы.
Надо принимать во внимание, что сама путинская Россия деградирует, никаких реформ нет, налицо все те симптомы, которые были у СССР четверть века назад. Основной упор Москва делает на углеводородах и производстве оружия, население сокращается, ультранационализм становится все сильнее, требование реванша за уничтожение Советского Союза на подъеме. Нельзя допустить, чтобы развал России оказался для Запада таким же сюрпризом, как распад СССР.
Необходимо учитывать, что сегодняшняя Россия – это не Советский Союз времен холодной войны (который был более или менее эффективным государством), она больше похоже на царскую имперскую Россию, которая обязательно будет стремиться к экспансии. Сегодняшние лидеры фактически требуют «вернуть то, что им принадлежало» (Абхазию, Ю. Осетию, Крым и Восточную Украину, Приднестровье),  а на фоне расширяющегося Таможенного союза это означает полноценное восстановление империи.
Что делать в случае начала боевых действий на Украине
Если Путин начнет военное вторжение, шансов убедить его остановиться не будет. Поэтому США должны быть готовыми предпринять следующие шаги:
– приостановить дипломатические отношения с Москвой;
– закрыть российское посольство и прекратить выдачу виз всем госчиновникам и их семьям;
– наложить ограничения на перемещения российских представителей в ООН, МВФ и Всемирном банке 25-мильной зоной вокруг Нью-Йорка и Вашингтона.
Как менять политику, что должны делать США
в тактическом планеВ отношении России:
– Расширить санкции, включить в список заморозки счетов и запрет на визы всех самых активных российских чиновников, ответственных за нарушение суверенитета Украины, используя и расширение «Списка Магнитского».
В отношении Украины:
– Администрация должна твердо заявить о солидарности правительства и американского народа с народом Украины в этот трудный период;
– Конгресс должен отказаться от стремления Белого дома увязать помощь Украине с реформами в МВФ;
– Обама первый после холодной войны президент США, который не проводит политику «расширения» НАТО. Более того, заявления, которые сделал Обама о том, что Украина и Грузия не смогут стать членами НАТО, могут иметь ужасные последствия, поскольку стимулируют безнаказанность агрессора.
В качестве примера приводится заявление госсекретаря Д. Ачесона в 1948 г. о том, что Южная Корея не попадает в «периметр обороны» и не будет защищаться Америкой. Это привело к Корейской войне, в которой погибло 58 тыс. американских солдат. В настоящей ситуации последствия могут быть такими же. Поэтому надо продолжить политику «открытых дверей» в НАТО, политику «расширения» и говорить о возможности членства Украины, но скорее всего только говорить, ибо в США понимают несостоятельность затягивания Украины в НАТО.
В отношении Европы:
– Администрация должна приложить усилия для объединения пока расколотой в отношении санкций Европы, чтобы вместе наказать Кремль. Пока санкции в ЕС принимаются с большим трудом, они менее радикальны, чем американские, и явно недостаточны, чтобы остановить вооруженную агрессию Путина на Украине. В целом это следствие политического внутреннего устройства ЕС, когда 28 стран должны найти консенсус. В данном случае Германия, Италия, Британия и Кипр слишком озабочены своими экономическими связями с РФ и препятствуют по-настоящему эффективным санкциям. То же самое касается и НАТО: с одной стороны жесткие заявления генсека НАТО о том, что Крым является «величайшей угрозой европейской безопасности со времен окончания холодной войны», а с другой – Франция готовит для РФ два вертолетоносца, а Испания позволяет использовать свои военно-морские базы в Северной Африке;
– Многие союзники по НАТО с тревогой за себя воспринимают события на Украине из-за неадекватной и пассивной политики США в Европе вообще и в данном кризисе в частности. Поэтому администрация должна заверить союзников в Центральной и Восточной Европе, что их оборона и «сдерживание» агрессора гарантированы, для чего временно расположить там дополнительную военную технику, а также подтвердить свою приверженность 5 ст. Вашингтонского договора.
В стратегическом плане
«Перезагрузка» мертва. Украинско-крымский кризис показал, что независимо от того, совершит ли Путин новые агрессивные шаги или нет, США нужна как новая российская политика, так и глобальная стратегия безопасности.
В отношении России:
– нет смысла надеяться на помощь Кремля в разрешении сирийской, иранской и афганской проблем: Москва – очевидный враг, которого надо «сдерживать», и все меры для этого должны были быть приняты еще после агрессии против Грузии в 2008 г.;
– важно ослабить российскую энергетическую хватку, «углеводородное оружие», которое Москва использует против соседей. Для этого надо либерализовать мировой энергетический рынок. Важным вкладом в такую либерализацию станет отмена ограничений на экспорт американского сжиженного газа и сырой нефти;
– надо изменить экономическую политику в отношении России и ограничить ее доступ к глобальному рынку, чем она активно пользовалась. Для этого США должны возглавить международное движение по созданию режима противодействия России и наказания ее коррумпированного руководства;
– должна быть разработана новая дипломатическая стратегия, в рамках которой Москва должна почувствовать себя изгоем на международной арене. Кроме изгнания из G-8, которое уже состоялось, надо подумать об изгнании ее из G-20 и ОБСЕ, надавить на ФИФА для отмены чемпионата мира по футболу в РФ в 2018 г.
В сфере безопасности:
– перенос фокуса американской политики глобальной безопасности в Азию за счет НАТО, ослабление трансатлантической солидарности и ответственности США вызывают обеспокоенность союзников. Так, в документе министерства обороны США «Сохранение глобального лидерства США: приоритеты XXI века в сфере обороны», опубликованном в январе 2012 г., европейское направление и НАТО практически не отражены, что необходимо  исправить;
– отказ администрации Обамы от ключевых компонентов ПРО в Чехии и Польше как ответ на российское сопротивление стало колоссальным разочарованием для союзников. Россия планирует в следующие шесть лет потратить 55 млрд. долл. на ракеты и ПВО, а США только 8 млрд. долл. в год на ПРО. Перед лицом российской агрессивности надо строить европейскую ПРО, наращивать финансирование Missile Defense Agency (а это всего 1,5% бюджета Пентагона), сделать ПРО фундаментальным элементом обороны альянса;
– сокращение на 45% участия американцев в военных учениях Steadfast Jazz в Восточной Европе порождает новые опасения поляков и прибалтов, поэтому необходимо заявить о готовности участвовать в этих учениях по полной программе;
– создать постоянные военное присутствие США в Прибалтике, поскольку оттуда стали исходить сигналы о готовности согласиться с таким присутствием;
– рассмотреть возможность создания Baltic Rotation Force, в которых участвовала бы американская морская пехота (как в аналогичных подразделениях на Черном море) – это расширит возможность совместных учений с такими странами, как Польша, Финляндия, Швеция;
– заверить союзников, что после вывода войск из Афганистана военное сотрудничество в рамках НАТО не снизится, что работа по поиску новых областей для военного сотрудничества будет продолжена;
– выйти немедленно из нового START, который подрывает безопасность США и дает преимущества Москве;
– выйти из договора INF (о ракетах средней и меньшей дальности), ибо Москва его регулярно нарушает;
– прекратить одностороннее сокращение ядерного оружия в момент, когда Россия его наращивает.
Тем не менее, можно заметить, что консервативные аналитики из Херитидж Фаундэйшн предлагают не очень жесткие меры текущего «сдерживания» России, поскольку, по их мнению, в результате Майдана на Украине к власти пришли «серьезные люди», «все осталось так, как было», с этими людьми Москва уже может договариваться по вопросам и языка, и статуса регионов.
«Никто в США всерьез не хочет валить режим в Москве, окружать Россию огненным кольцом военных баз НАТО, затаскивать Украину с ее жуткой разваливающейся экономикой в ЕС и НАТО»3.
В США понимают, что настоящие враги – это не Россия, это ислам и Китай.
Тем не менее, украинско-крымский кризис сформировал удобную позицию для дополнительного давления республиканцев на демократическую администрацию для того, чтобы настаивать на стратегических внешнеполитических изменениях, которые консерваторам интереснее и которые являются составной частью их партийной программы.
Институт Брукингса
Общая оценка
Анализируя ситуацию на Украине и в Крыму, аналитики Брукингса обязательно учитывают культурный и исторический контекст (например, «волюнтаристскую» передачу Украине Крыма Хрущевым, традиции местного населения и т. д.), призывают отказаться от прямолинейных выводов и быть осторожным в интерпретации событий. 
Сам директор института, Строб Тэлбот (при всей его нелюбви к Путину) считает, что Западу, прежде чем критиковать Россию за концентрацию войск у границы, надо принять во внимание дестабилизацию внутри Украины («Rather than just focusing on Russian military buildup on border, West shd note – loudly – destabilization inside Ukraine»)5.
Оценка легитимности аннексии Крыма
Аналитики Брукингса уверены, что нельзя признавать аннексию, ибо этот шаг создает прецедент для всего украинского юго-востока, и по этому пути пойдут Харьков, Донецк, Луганск. На Косово при этом ссылаться (как это делают русские) также нельзя, поскольку там процесс самоопределения занял десять лет. Поэтому они предлагали (в начале марта 2014 г.) оттянуть референдум на год-два (т. е. в принципе они не против, но надо бы отдать тихо и «по прецеденту»).
Эксперты указывают, что без прямого вмешательства Москвы Крым не взбунтовался бы и не потребовал бы «возвращения в родную гавань»: социологические опросы в конце февраля, т.е. сразу после бегства Януковича, показывали, что только 41% крымчан были заинтересованы в той или иной форме объединения с Россией. Наконец, очень вероятна фальсификация референдума – по сведениям Брукингса, для голосования было напечатано 2,2 млн. бюллетеней (при том, что население Крыма составляет только 1,8 млн. чел.).
Причины кризиса
Активное вмешательство Москвы в текущий украинский кризис не является сюрпризом.   Ситуация давно назрела – во время каждого украино-российского кризиса в России раздавались голоса о том, что у Крыма отличные от Украины интересы.
Аналитики Брукингса признают наличие культурных и исторических корней кризиса, глубоких интересов России здесь, а также то, что Ельцин совершил ошибку, не пытаясь сохранить Крым за Россией во времена беловежских соглашений (он эту ошибку понял, но «стойко принял» потерю Крыма и Севастополя, настаивая на сохранении сложившегося статус кво, для него стабильность была важнее).
В этом контексте основной причиной украинско-крымского кризиса стала попытка Киева двинуться в сторону ЕС и НАТО. Россия этого не может допустить.
Аналитики Брукингса согласны, что в данном случае не Косово является аналогом данной ситуации, а пример Турции в случае очень похожей попытки вступления Кипра в ЕС (там произошел раздел спорной территории, а роль Крыма сыграл город-порт Фамагуста).
Большими ошибками новых властей в Киеве сразу после победы Майдана стали отказ от закона о языке 2010 г., а также настойчивые разговоры о вступлении в НАТО.
В целом за 20 лет независимости на Украине, по оценкам экспертов, разница между Западом и Востоком на Украине размылась и на всей территории страны в целом возобладало чувство украинской идентичности, принадлежности к единой украинской нации (конечно, не так, как во Львове или Ивано-Франковске, но все же). За сближение с ЕС высказывалось от 51 до 58% граждан страны. Однако вышеуказанные ошибочные шаги оказались роковыми, они обнажили старый, уже начавший затягиваться раскол, а Путин просто воспользовался ими и ситуацией, которая упала в его руки, «как созревшая груша» (т. е. это не злая воля тирана – просто глупо было бы не воспользоваться случаем).
Что делать, если начнется вторжение
Если эскалация ситуации будет продолжаться, РФ вторгнется на территорию юго-востока и начнется полномасштабная война, то в этом случае (только в этом) США и НАТО должны предоставить Украине военную помощь (оружие, снаряжение, военных инструкторов), поскольку силы будут явно не равны:  украинский военный бюджет – 2,5 млрд. дол., а российский – около 70 млрд. дол.
Однако никакого прямого участия американских войск или НАТО даже в этом случае не должно быть.  Экономические санкции должны быть применены по полной программе – «сгрузим, как тонну кирпичей».
 Что должны делать США
в тактическом и стратегическом плане
В отношении России:
Москва нарушила все Будапештские соглашения, и ее за это надо наказать экономическими, дипломатическими и политическими санкциями. Но при этом надо учитывать, что Путин действует не «с позиции слабости», а «с позиции силы».
У него много козырей на руках: хаос на Украине, удобная управляемая демократия (в отличии от Обамы дома Путина «никто не кусает за лодыжки и не называет идиотом»), зависимость европейцев от российского топлива, а главное – Москва все это делает для решения домашних проблем и не пытается угодить Западу.
Хотя «у России много территориальных споров, и выбранная Путиным позиция когда-нибудь в будущем может к нему вернуться бумерангом,  тем не менее, непосредственно сейчас он не так слаб, как кажется, и мы поэтому должны быть очень осторожны».
Соответственно, санкции должны применяться аккуратно, исключительно калиброванно, точечно, только в отношении отдельных персоналий и ни в коем случае не угрожая оторвать русские нефть и газ от мировых энергетических рынков, а банки от глобальной финансовой системы.
США в своих действиях должны сдерживать себя, поскольку у них есть и другие ставки в этой игре – Иран, Сирия, Афганистан, где поддержка России критична и Москва должна остаться «в команде», особенно в контексте ее роли в ООН.  Санкции против России не должны нарушить стратегический баланс в мире (подразумевается, хотя и не называется Китай).
Как бы ужасно не выглядела аннексия Крыма (благосклонно подчеркивается, что русским удалось избежать кровопролития), необходимо стимулировать Путина не идти по пути эскалации ситуации на Украине, нужно продолжать поиск «морковок» для этого, а простым давлением мало чего добьёшься.  Попытки использовать углеводородный фактор для наказания Путина также не сработают в краткосрочном и среднесрочном плане, поскольку здесь у него очень сильные позиции, которые будут в дальнейшем только укрепляться (например, через «Южный поток»).
«Мы хорошо умеем играть в эти игры», но углеводородный фактор, как указывает ведущий научный сотрудник института Фиона Хилл, может сработать против Путина только в долгосрочном плане.
В отношении Украины:
Вопрос о вступлении Украины в НАТО эксперты Брукингса толкуют неоднозначно. Например, руководитель группы внешнеполитических исследований Майкл О’Ханлон настаивает на том, что никаких провокационных разговоров о вступлении Украины в НАТО не должно быть ни сейчас, ни в будущем. При этом он ссылается на мнение Г. Киссинджера, который также считает, что неприсоединение Украины к НАТО должно стать «морковкой», стимулом для Путина быть гибче.
Однако бывший посол США на Украине и бывший замгоссекретаря Стив Пайфер утверждает, что зарекаться нельзя, что ситуация может радикально измениться, что это  слишком большая уступка, по сути, «умиротворение» Путина, стимулирование его к агрессии (т. е. рассуждает, как консерваторы из Херитидж), а сближение Украины с НАТО может в будущем произойти в другом формате или даже вместе с РФ.
Тем не менее, в отношениях с Украиной надо проявить твердость и объяснить новому руководству в Киеве, которое справедливо говорит о нарушении Россией Будапештских соглашений от 1994 г., что оно немного неправильно эти соглашения понимает.
В рамках этого документа США давали не гарантии (guarantees) обеспечения территориальной целостности Украины всеми средствами, включая военные (такие гарантии Вашингтон давал Японии, Ю. Корее, Австралии, странам НАТО), американская сторона использовала понятие «обещание» (assurances), которое не предполагает вручение «чистого чека» Украине с правом требовать чего угодно.
США готовы помочь наказать Россию экономическими, политическими и дипломатическими средствами, могут использовать имеющиеся рычаги, чтобы, например, заставить МВФ выделить кредиты Украине в целях стимулировать развитие: и это будет лучшее доказательство правоты Киева, если через три года Украина станет процветающей демократической страной, похожей на современную Польшу.
Это, кстати, является еще одной важнейшей задачей – подтолкнуть Украину на путь реформ, к которым она за последние 20 лет так и не приступила. И виноват в этом не только Янукович, но и все его предшественники.
В результате, экономические показатели страны – одни из худших в Европе.
В начале 1990-х гг. Украина и Польша находились в приблизительно равном положении по таким основным показателям, как население, ВВП, наличие инфраструктуры. А сейчас, после реформ, польский ВВП в три раза выше украинского. Польша на 50 месте по эффективности управления, а Украина на 155 месте. Украина должна понять, что реальные реформы (а не война на ее территории) – это лучшее «наказание» Москвы.
В отношении идеи федерализации Украины эксперты Брукингса высказываются уклончиво, но с достаточной долей сочувствия. В частности, Ф. Хилл указывает, что эта идея проталкивается Кремлем, поскольку в этом случае влияние Киева на Восточную Украину ослабнет, а Москвы усилится. Идея федерализации с начала 1990-х гг. не пользовалась популярностью на Украине, но, как показала жизнь, разница в культуре, менталитете в разных регионах очень велика (не меньше, чем в федеральных США). Поэтому вопрос очень трудный, не имеющий однозначного решения.
В отношении Европы  в тактическом плане указывается, что надо принять некоторые срочные военные меры, поскольку союзники США по НАТО несколько озабочены агрессивностью Москвы. Не взирая на весь скептицизм (в Брукингсе) в отношении вопроса о расширении НАТО, их надо успокоить, разместив дополнительно, например, полдюжины боевых самолетов в странах Прибалтики, ибо у них не должно быть никаких сомнений в готовности американцев соблюсти обязательства по их защите.
В стратегическом плане:
Президент Обама проводит правильный курс, и поэтому ему не стоит обращать внимание на широкую политическую дискуссию, развернувшуюся в США, и на ту «какофонию критики» американской внешней политики, которая была спровоцирована украинским кризисом. 
Он многого добился – сбалансировал американские отношения между Европой и Азиатско-тихоокеанским регионом, он по-прежнему держит слово в отношении недопущения создания иранской ядерной бомбы, и он работает над выводом оставшихся 35 тыс. американских солдат из Афганистана. Конечно, можно было бы более успешно решать сирийский вопрос, но в целом Обама проводит правильный внешнеполитический курс.
В отношении борьбы за Украину двух региональных блоков – Европейского союза и Таможенного союза (что и стало непосредственной причиной рассматриваемого кризиса) – указывается, что противоречий в будущем можно избежать, если начать переговоры о сближении двух блоков на основе некой ассоциации. Русские уже выходили с таким предложением.
В целом это очень логично, поскольку, видимо, именно сближение торговых блоков (а не деятельность ВТО) станет в будущем базой для дальнейшей либерализации мировой экономики. Транс-Тихоокеанское партнерство, трансатлантическое партнерство, Евразийский союз и Европейский союз уже ведут неофициальные переговоры о сближении, которое должно снять напряжение и конфликты между ними, одним из которых и стал украинский кризис.
 * * *
В целом мы видим, что головные демократический и республиканский «мозговые центры» предлагают своим «заказчикам» две разные программы реагирования на украинско-крымский кризис. При этом определенная схожесть программ наблюдается по проблемам краткосрочного тактического характера, в особенности по:
– причинам кризиса (движение Украины на Запад, планы вступления в ЕС и угрозы по вступлению в НАТО);
– действиям Москвы с «позиции силы», наличия у нее сильных «козырей»;
– недопущению дальнейшей эскалации кризиса (особенно на территории юго-востока);
– недопустимости вмешательства РФ во внутренние дела Украины;
– нелегитимности референдума и процедуры аннексии Крыма, нарушению Россией Будапештских соглашений и необходимости «наказать» ее за это;
– предпочтению умеренной реакции Запада на сам кризис и недопущению использования военных сил США и НАТО в любом случае (даже в случае начала полномасштабной войны, максимум – это военная помощь);
– необходимости успокоить союзников в Восточной Европе (усиление воздушного патрулирования, подтверждение приверженности пятому пункту устава НАТО);
– необходимости уговорить Киев на жесткие реформы в рамках программ МВФ.
Такая схожесть позиций позволила достичь указанного выше консенсуса в Вашингтоне и инициировать программу применения санкций: сначала по инициативе президента (по мягкой модели Брукингса), а затем в рамках принятых конгрессом законов о санкциях (по более жесткой программе Херитидж Фаундэйшн).
Однако в дальнейшем реакция на украинский кризис будет в большей степени зависеть от разногласий по долгосрочным стратегическим вопросам, которые составляют ядро внешнеполитических программ обеих партий. К этим разногласиям можно отнести:
– стратегию обеспечения американских национальных интересов (через интеграцию рынков или военно-политический баланс с учетом ядерного оружия и ПРО);
– общую сбалансированность американской внешней политики в отношении Европы и региона АТР;
– необходимость укрепления и расширения НАТО, ее активизации, особенно в восточной части Европы (включая Украину), в том числе продвижение новых баз;
– роль России в мировом стратегическом балансе и в решении острых проблем американской внешней политики (Сирия, Иран, Афганистан);
– необходимость использования «тяжелых» санкций в сфере энергетики и финансов с целью стратегического ослабления России.
Поскольку в плане долгосрочных и стратегических ориентиров Брукингс и Херитидж Фаундэйшн (соответственно, демократы и республиканцы) серьезно расходятся, то реакция США на украинско-крымский кризис может в дальнейшем утратить наблюдаемый на настоящем этапе консенсус и стать причиной обострения политической борьбы между партиями (но особенно между законодательной и исполнительной властями), что крайне важно накануне промежуточных выборов в ноябре 2014 г., а затем может сказаться и на результатах «судьбоносных» выборов 2016 г.
Правда, не исключено, что ближе к выборам республиканцы могут признать, что украинский вопрос – второстепенный для электората, не жизненно важный для США, и отдать его на откуп исполнительной власти, которая и сейчас хотела бы «спустить его на тормозах».

  1. Обзор сделан на основе источников: James Carafano, Nile Gardiner, Luke Coffey and Dakota Wood.  If Russia Attacks: How the U.S. Should Respond to Further Aggression Against Ukraine. Issue Brief #4185 on International Conflicts. March 28, 2014 (http://www.heritage.org);  Nile Gardiner, Jack Spencer, Luke Coffey and Nicolas Loris. Beyond the Crimea Crisis: Comprehensive Next Steps in U.S.–Russian Relations. Backgrounder #2896 on Russia and Eurasia. March 25, 2014;  Michaela Dodge. U.S. Missile Defense Policy After Russia’s Actions in Ukraine. Issue Brief #4177 on Missile Defense. March 21, 2014; Nicolas Loris and Jack Spencer. Free Ukraine by Freeing Energy Markets. Issue Brief #4170 on Energy and Environment. March 13, 2014; Ариэль Коэн. Украина: как перестать искать врагов // Форбс. 06.03.2014 (http://www.forbes.ru/mneniya-column/mir/251621); Focus on Crimea: The Impact of Russia’s Aggression. 03.27.2014 (http://www.heritage.org/events/2014/03/crimea).
    2. Ариэль Коэн. Украина: как перестать искать врагов.
    3. Ариэль Коэн. Украина: как перестать искать врагов.
    4. Обзор сделан на основе источников: The Brookings Institution. The Crisis in Ukraine: Possible Next Steps for the U.S., Ukraine, Russia and the International Community. Washington, D.C.  March 7, 2014 (http://www.brookings.edu/events/2014/03/07-ukraine-crisis)
    5. http://www.brookings.edu/blogs/brookings-now/posts/2014/03/brookings-scholars-on-ukraine-crimea-crisis-march-27

Источник  http://eurasianworkshop.com/?p=143

Прочитано 2655 раз

Поиск по сайту