Самое читаемое в номере

Михаил Архангородский: «Общество больно и неработоспособно»

A A A

Михаил Архангородский предлагает альтернативный взгляд на результаты опроса «Качество жизни», проведенного на сайте газеты «Улица Московская».

О понятии качества жизни мало кто задумывается в суете будней. Разве что потеряв хорошо оплачиваемую работу, либо тяжело заболев с ограничением жизненных возможностей. А вместе с тем это важное и многомерное понятие.
На основе многих параметров даже высчитывают индекс счастья. Авторы индекса основываются на том, что большинство
людей просто хотят прожить долгую полноценную жизнь в стране, которая заботится
о благосостоянии своих граждан и их самореализации, разумно использует имеющиеся ресурсы и не наносит вред окружающей среде.
Качество жизни, на мой взгляд, это скорее многомерное состояние: состояние здоровья – физического и психического, – социальное благополучие, возможность иметь свободу выбора, самореализации. Это и качество человеческих взаимоотношений.
Высокое качество жизни есть у человека, внутренне свободного, способного радоваться миру, любить и творить. Качество жизни зависит и от уровня жизни человека.
Качество жизни зависит и от целей, которые человек ставит перед собой. Оно связано с эффективностью жизни в самом широком смысле.
Как же с качеством жизни обстоит дело в земле пензенской (ох и любим мы эту патетику, получаемую в результате перестановки слов)?
Немного более половины респондентов анкеты «УМ» удалось найти место в современной жизни (57,1%). Это, скорее, наиболее образованная, интеллектуальная, работоспособная часть регионального общества.
Во втором вопросе, фактически говорящем о значимых ценностях, на 1 месте – прагматические ценности: материальный достаток (75,9%). И это все более важный показатель, так как доходы населения шестой год падают, лишая людей возможности улучшения качества жизни.
И только на 2 месте – возможность самореализации (57,1%), которая отождествляется у ответивших с возможностью найти место в современной жизни (процент ответивших положительно на оба вопроса одинаков).
А вот показатели ценности защиты прав и свобод, личной безопасности важны только для 41,2-48,8% опрошенных, что говорит о недостаточно сформированном демократическом сознании и значимости демократических ценностей.
В третьем вопросе – от чего зависит жизненный успех – мнения разделились. «Идеалисты-оптимисты», с сохраняющимся советским менталитетом и ценностями, ответили, что «от моих способностей» (64,1%), «упорного труда» (48,8%) и «полученного образования» (35,9%).
А прагматики, живущие в «предлагаемых обстоятельствах» капитализма «друзей и знакомых», уверены, что жизненный успех зависит «от связей с нужными людьми» (53,5%) и от «экономической системы в стране» (35,3%).
Очень небольшое число респондентов считают, что в жизненном успехе играют роль национальность (1,8%), социальное происхождение (15,9%), работодатель (11,8%) и власти (11,8%). Это говорит о размытости понятия социальных классов, доминировавшего при господстве коммунистической идеологии, нераспространенности экстремистского национализма, отсутствии жесткой зависимости от работодателя и внутренней политики властей.
Ну и всего 3,5% отмечают роль пола в жизненном успехе, хотя очевидно, что мы живём в мужском обществе, и в прессе, электронных СМИ, наблюдениях психологов, высказываниях женщин звучат их трудности в достижении жизненного успеха по сравнению с мужчинами.
Очевидно, здесь сыграл роль тот факт, что на анкету отвечали преимущественно мужчины и небольшая часть женщин, успешно преодолевших жизненные трудности.
Наиболее уверенные в себе анкетируемые – а такие составили третью часть – сообщили, что жизненный успех «зависит от того, какие цели я ставлю перед собой» (31,2%).
Ответы на четвёртый вопрос вызывают особую озабоченность. Доминирует страх «болезней» (63,5%). Косвенно это говорит о неверии в возможности отечественной медицины, осознании руинирования системы здравоохранения, а главное, в возможность получить своевременную, доступную, квалифицированную медицинскую помощь.
Ряд ответов говорят о неверии в возможность социальной поддержки в трудной жизненной ситуации. Это страх «несчастного случая с близкими» (59,4%), «безработицы» (33,5%), «нищеты» (37,1%).
На эти вопросы следует обратить внимание властям, социальным службам. Страх «разлада в семье», вопреки моим ожиданиям, отмечают только 13,5% респондентов. Однако если учесть тот факт, что половина заключаемых браков заканчивается разводом, полицейскую статистику семейных «разборок» и криминала, наблюдения социальных работников и психологов, то картина оказывается не столь уж радужной.
У читателей «УМ», ответивших на анкету, по-видимому, узы Гименея относительно крепки.
Удивительно, но опрошенные, в большинстве, чувствуют себя защищенными от преступлений против личности. Боятся только 11,8%. Видимо, преступность с насилием против личности у нас почти сошла на нет, а очень распространенное психологическое насилие вообще не регистрируется и игнорируется властями и полицией, да и сами жертвы часто избегают огласки, чтобы не подвергнуться осуждению или осмеянию.
«Потери жилья и крова» также боятся относительно немногие (11,8%). И это несмотря на рост мошеннических действий с квартирами вплоть до физического устранения законных владельцев и недостаточную развитость страхования жилья.
Одиночество – это в основном актуальная проблема пожилых людей, а таких среди респондентов немного. Такой страх испытывают 10,6%.
Кстати, проблема одиночества пожилых в ряде стран решается созданием центров дневного пребывания пожилых, куда их ежедневно привозят на специальном транспорте по типу школьных автобусов и где для них организуется питание, медицинское обслуживание, культурная программа. Деятельность таких центров обеспечивается государственными программами и частично пенсией. У нас таких центров нет.
Особенно важны ответы на пятый пункт для понимания того, насколько люди ощущают себя счастливыми, что есть значимый показатель качества жизни. Но здесь у нас просто беда.
«Усталость и безразличие» ощущают 64,1%, «озлобленность и агрессивность» – 59,4%, «тревожность» – 59,9%, «растерянность и страх» – 20,6%. «Уверенности» (5,9%) и «надежды» (7,6%) очень мало.
Радость испытывают 2,4%, то есть практически никто!
Это катастрофические данные свидетельствуют о большом неблагополучии общества, что подтверждает то, о чем я писал в статье «Общественное здоровье. Психиатрический взгляд» («УМ» №773 от 12 апреля 2019 г.).
Если брать за основу определение здоровья Всемирной организации здравоохранения, то здоровых у нас практически нет.
Напомню, что там говорится не только об отсутствии болезней, но и о состоянии полного душевного и психологического комфорта.
На результаты опроса следует обратить самое серьёзное внимание власти и новому руководству регионального минздрава, от которого потребуются нестандартные, креативные решения.
А, кстати, почему у нас до сих пор минздрав? Объём структур и кадров в здравоохранении значительно уменьшился, а с министерскими зарплатами расставаться не хочется. Не пора ли сокращать управленческие кадры до уровня облздравотдела, как это было в прошлом?
Однако вернёмся к результатам анкетирования
Результаты говорят о том, что такое общество больно и неработоспособно. В нём будет много суицидов, злоупотребления
спиртным, наркотиками, оно будет терять физическое здоровье, включая массовые сердечно-сосудистые, онкологические, психические заболевания.
Всё меньше будет трудоспособных, всё больше инвалидов, будет увеличиваться смертность, уменьшаться рождаемость.
Здесь стоит вопрос не об экономическом развитии, а о выживаемости народа, который так усиленно многие годы «сберегали». Помните программу народосбережения? Национальные программы в медицине, социальной сфере прошлых лет?
Вопрос сегодня стоит не о формальных программах с неизбежным распилом бюджетных средств, а о реальных и конкретных мерах по спасению общества.
Михаил Архангородский
26 мая 2019 г.

Прочитано 1249 раз

Поиск по сайту