Самое читаемое в номере

Неполитические реформы: что думает русская крупная буржуазия о положении в стране

A A A

«Улица Московская» предлагает вниманию читателей четвёртую публикацию результатов исследования Левада-Центра, основанного на опросе 40 представителей крупной русской буржуазии.
Цель исследования, по версии его аналитиков, диалог между бизнесом и властью. Цель «УМ» – пробуждение сознания наших читателей.

(предыдущие публикации результатов исследования Левада-Центра можно прочитать здесь.)

 

О коррупции на уровне посредников-брокеров
• Я хотел купить небольшое медицинское изделие. Оказалось, чтобы мне его купить, нужно его сертифицировать, нужно обязательно показать, как я его везу... Непонятно, почему так сложно. На самом деле понятно: если у вас есть сложности при импорте вещей, вы всегда можете ввезти партию медицинских изделий как мебель.
Есть брокеры, которые вам снизят таможенные платежи, оформят это как-то хитро. Это бизнес по снижению импортных пошлин, который контролирует ФСБ.
• Коррупция, попытка извлечь выгоду из административных процедур. Все эти процедуры носят платную основу: чем больше ты создаёшь разрешений и уведомлений, тем больше ты зарабатываешь на взимании небольших сумм с огромного количества участников рынка [на урегулирование этих вопросов]. Это просто отъём денег!
Например, контролирующий орган, который отвечает за безопасность продукции, говорит: нам нужно проверять, чтобы в продуктах не было ГМО... В России проблемы ГМО не существует, однако анализы на ГМО стоят дорого.
Соответственно, если обязать предпринимателей сдавать эти анализы, например, при ввозе импортной продукции, то ты заработаешь очень много денег, потому что в твоей лаборатории все предприниматели, которые ввозят фрукты и овощи, обязаны делать этот анализ. Это пример такого отраслевого лоббизма.
Регулирование у нас нормальное, ничего особо страшного в этом нет, но создаётся какая-то массовая истерия, придумываются поручения президента или премьер-министра, разрабатываются нормативные акты, и лаборатории, подведомственные конкретному надзорному органу, начинают грести деньги лопатой. Хотя это абсолютно бесполезная вещь.
• У нас сейчас государство занимается такой штукой, как прослеживаемость. Это связано в основном с режимом эмбарго. Государство решило, что должно знать, из какой продукции произведён сыр, колбаса и так далее. Всю эту информацию нужно вводить в режиме реального времени в разные электронные системы, эти электронные системы должны быть поднадзорны государству.
На продукт нужно клеить специальную маркировку, чтобы знать, откуда продукт приехал, кто его купил. Издержки колоссальные, при этом суть и эффект от этой процедуры абсолютно неясны. Кто является бенефициаром?
Бенефициаром являются контрольные надзорные органы, которые могут заблокировать твой продукт, потребовать, чтобы твой продукт прошёл специальные дополнительные тесты, чтобы он мог дальше ехать, чтобы ему можно было выдать разрешение куда-то перемещаться. Производитель контрольных идентификаторов, которые нужно клеить на короба, – это завод «Ростеха».
Сейчас его загрузят по полной программе. Это всё подаётся под лозунгом того, что государство обеляет рынок, находит нечестных производителей, знает, кто что из чего производит, кто куда завозит, борется с санкционной продукцией. Сами создали проблему с санкционной продукцией и пытаются её решить за счёт колоссальных издержек предпринимателей, не достигая заявленных целей.
• Боюсь, без жертв не обойдётся. Допустим, мы начинаем упрощать систему регулирования и стандарты Ростехнадзора. И мы понимаем, что кто-то же бабки получает с этого надзора. Ему придётся умерить аппетиты. Кроме того, у нас на самом деле трудовая дисциплина плохая. И есть шанс, что если расслабить народ, то что-нибудь где-нибудь начнёт сыпаться... И получается, с одной стороны, мы говорим: «Ребята, контроль избыточен и в организационном смысле, и в денежном, он дорого обходится, поскольку с него всё равно платят формально и неформально».
Но, с другой стороны, есть о чём подумать. Как баланс найти, чтобы контроль стал менее дорогим, но при этом эффективным? Здесь нет лёгкого решения.
• В основном мы руководствуемся документами, которые содержат требования начиная с 50-х годов... И не важно, что мир уже изменился... Это такое специфическое сращивание, когда у вас есть разрешительный орган (Ростехнадзор, Росприроднадзор и другие), под которым есть масса аффилированных контор, у которых вы вынуждены заказывать массу совершенно бесполезных документов, которые необходимы для получения того или иного разрешения.
Это стоит много денег... С этим пытаются воевать все, в том числе и госкомпании... Условно говоря, вы делаете ремонт, меняете какую-нибудь деталь на аналогичную производства другого производителя. Приходит Ростехнадзор и говорит: «Это что у вас? В проекте вот это было заявлено». Они говорят: «Так это то же самое». – «Ничего не знаем, экспертизу промышленной безопасности проходите».
Вы заказываете в частной конторе, которая на самом деле аффилирована с Ростехнадзором. Платите деньги, они вам рисуют отчёт, потому что да, это всё то же самое. Таких экспертиз на производстве проводятся тысячи.
• Бюрократия плодит коррупцию, а коррупция хочет, чтобы было как можно больше бюрократии.
• Таможня пошла другим путем. Они дали на кормление таможенным генералам фирмы, которые всё растаможивают. Теперь ты платишь официально, а не ходишь, не выясняешь, что делать с клубникой, которая не может ждать...
• Нельзя воровать без участия силовиков... Вы заключаете договор с кем-то на поставки чего-то несуществующего, и вместо поставки чего-то несуществующего вам приносят деньги за вычетом определённого процента. Стоимость обналички примерно 10% от суммы перевода. Все каналы обналички контролируют силовики. Они зарабатывают на этом огромные деньги. Представьте, что у вас 45% экономики находится в теневом секторе. Это объём рынка.
• В банковской сфере отчётности очень много, но она не находила применения: все знали, что «МастерБанк» отмывает деньги. И ЦБ знал, но не мог их закрыть, потому что они под крышей. Всё, точка! Получается, что вся эта деятельность бессмысленна, если она никак не используется для принятия решений. Сейчас началось использование, но всё равно нагрузка чрезмерная.
• В случае с МЧС вам навязывают несколько поставщиков, несколько систем, от которых очень сложно отказаться. И после проверки вам рекомендуют список фирм, с которыми нужно дружить, заключить договор для того, чтобы снизить риски проверок... В случае с Роспотребнадзором нужно заключить договор на проведение анализа воды, воздуха, смыва. Эти анализы заключаются с какими-то лабораториями, которые опять-таки рекомендованы этой службой.
Это ни в коем случае не защищает от проверок, но настоятельно рекомендуют это делать. Вместо того чтобы организация была помощником, она становится статьёй расходов... Любой государственный подрядчик имеет компании, которые они рекомендуют для использования. Если бы был свободный рынок, эти компании скорее всего разорились бы, потому что они плохо работают. Но бизнес вынужден их нанимать... Например, приходит консультант, который говорит: «Вот вам стоимость ваших подключений к сетям электричества, она составляет столько-то миллионов рублей. Мы за треть суммы готовы вам снизить расходы в десять раз».
Чиновник максимально задирает сумму для вас, чтобы придворный консультант вам её за какую-то стоимость снизил. Принцип простой: мы создаём барьеры, чтобы наши фирмы помогли вам их снижать.
• Со стороны бюрократии окончательные решения по нашим законопроектам часто принимает какой-нибудь глубоко социалистический м***к... Даже если Путин и Медведев тебя поддерживают, как пробиться через толщу этих людей? Они не бизнесмены, они все получатели бюджетных денег... Власти хотят [изменений], но не знают, как пробить свою же бюрократию... Вина Путина и Медведева минимальна... Они заложники своей бюрократии...
Население понимает ту логику, что надо всё регулировать, не пускать иностранщину, закрыть страну, напечатать деньги. Простые решения всегда понятны.

О раздутых штатах проверяющих органов
• Мы должны сократить 100 тысяч ветеринарных врачей, потому что они не нужны. В стране 500 тысяч ветеринарных врачей. Если мы их сократим, что они будут делать? При этом вузы продолжают выпускать ветеринарных врачей, которые не создают никакой добавочной стоимости, ничего не делают, не знают ни современных болезней, ни современных методов лечения. Но они должны зарплату получать.
Государство не может их содержать, контрольно-надзорный аппарат работает за счёт денег, которые они собирают с платных услуг бизнесу...
Я был на совещании в аппарате правительства, когда мы отменяли одну бумажку. Нам руководитель аппарата говорит: «Вы же понимаете, что мы должны будем сократить какое-то количество людей, которые выписывают эти бумажки? Что мы будем с ними делать?» Мы говорим: «Нам нужно эффективно работать». А они говорят: «А нам нужно, чтобы у нас все были пристроены». Появятся безработные, они будут недовольны, будут бузить. Естественно, это им невыгодно. Какой в этом смысл? Только для того, чтобы наш бизнес работал эффективнее, мы снизили трансакционные издержки, и логистика стала лучше? Нормально же всё работает! Не умираем. Зачем напрягать себя?
• Ростехнадзор – это 13 тысяч человек в России, которые никакой пользы экономике не приносят. Вы куда их денете? Я Ростехнадзор привёл только потому, что про него первым вспомнил, на самом деле это огромные структуры. Я упомянул экспертизу промышленной безопасности. Это контора, в каждом регионе их несколько. Вокруг каждого производящего что-то города есть такие люди, которые рисуют вам экспертизу промышленной безопасности, исследования делают как-будто бы, всё это вам продают. Вы всё это несёте в Ростехнадзор. Он говорит: отлично, теперь мы точно знаем, что ты безопасен. И так продолжается из года в год. На этом люди делают большие деньги. И как им сказать: «Парни, давайте вы что-нибудь новое себе придумаете»?

О низкой квалификации большей части чиновников
• Низкий уровень компетенции людей, советское прошлое никуда не делось, и люди, которые занимают руководящие посты, вышли из советского периода. Когда ты приходишь на какое-то совещание, тебя никто не спрашивает, как организована современная логистика, тебе говорят о том, что: «Вы же так делали всегда, зачем это менять?» Они не понимают, что можно делать по-другому.
• На моей памяти написал человек закон, который привёл к тому, что десять заводов в одном регионе останавливаются. Только вмешательство на уровне вице-премьера решает ситуацию. Вы думаете, таких людей наказывают за что-то? Нет, потому что низкий уровень квалификации повсеместный. Там кадровый голод, желающих работать достаточно мало.
• У немцев все сотрудники, которые выдают разрешения, – это дипломированные инженеры, PhD и доктора сплошь и рядом. Это люди, которые всю жизнь занимаются тем, что изучают, как работают эти системы, следят за новейшими делами. А у нас Ростехнадзор, который пятьдесят лет жил по советским СНиПам, руководящим документам и инструкциям. А тут им говорят: «Давайте европейские нормы и цивилизованный диалог, к вам придут инженеры и будут доказывать, расчёты показывать, как это всё работает, а вы будете компетентно это оценивать!»
• Уход значительного количества не самых совершенных, но более квалифицированных бюрократов не сопровождается входом следующего поколения, обладающего хотя бы равной квалификацией. При усложнении законодательства это ведёт к общему ухудшению ситуации. Всё настолько сложно и запутанно, что показать политическому руководителю высокого уровня эту ситуацию сложно.
Политические руководители очень примитивные. Они, как и бюрократия под ними, считают, что можно дать указания. Они не понимают, как устроены машины регулирования, как устроены большие системы,  они совершенно этого не понимают. Упрощение всё равно необходимо.
• Я работал по клиническим исследованиям с Минздравом, и там есть люди, которые по-английски не читают, не знают, что клинические исследования сейчас можно проводить в пробирках, а не только на коровках.
Весь мир уже изменился, а они ещё не знают про это. Уровень образования у них не очень высокий. Они искренне ничего не меняют. Человек искренне верил, что он прав, листая книжку 1975 года. Я уверен, что не только в медицине, но и нигде не менялось это регулирование.
• Пока сохраняется вертикаль власти, это всё будет процветать, потому что лучше найти подчинённого тупее, чем ты, потому что – не дай бог! – он попрёт на твоё место. Рыба гниёт с головы, это дальше идёт на все уровни.
А если ты против шерсти идёшь, ты просто вылетишь из этой системы, потому что она изначально неконкурентная с точки зрения навыков и способности.
• Бюрократия, получив колоссальную власть, всё старается регулировать.
• Однажды я услышал от чиновника уровня министра: «Ты не понимаешь этого, а я в номенклатуре. Если я только подпишу отдать такой кусок из ГАИ куда-то в коммерцию, меня здесь вообще перестанут воспринимать. Меня никто не будет уважать в моём министерстве. Мне секретарша кофе не нальёт. Мне будут плевать в спину. Не могу я подписать!» И я его понял. Это логика машины всей, бюрократический зуд, желание регулировать. Это же и есть кровь этой всей системы путинской, бюрократии российской. Она не умеет производить, она должна что-то регулировать.
• Абызов может законопроект взять [на доработку], только если ему поручит Медведев. Сам он не может. Он сразу скажет: «А я боюсь!» А почему боишься? «Потому что меня могут обвинить в ангажированности». И он прав!

О бюрократизме и волоките
• Привлекался зарубежный консультант. За бешеные бабки между прочим. Он сделал аналитику, её компании внутри обработали на рабочей группе в правительстве. Тоже 55 заседаний. Получился вот такой огромный документ! Это попало в профильное министерство, половина была вычеркнута со словами «нам это непонятно», половина была вычеркнута со словами «это слишком смелое предложение».
То, что мы получили в итоге, не отвечало ни поставленной цели, ни уж тем более тому количеству усилий и денег, которые были на эту работу потрачены.
И я понимаю человека, который должен поставить итоговую подпись: он половину вычеркнул, потому что он не понимает, а половину вычеркнул, потому что его за это могут наказать.
• Я разговаривал с коллегами из министерства, им пришло предписание сократить количество совещательных органов. После инвентаризации выяснилось, что у них различными приказами создано порядка 250 рабочих групп и советов разного уровня, 80% из которых собирались один раз. Их создали, они собрались и больше никогда не виделись. По идее такие площадки создаются с целью услышать мнение общественности. Но это не работает.
• Бюрократическая машина при необходимости имеет возможность замотать любой вопрос...
• Нет центра, в котором бы всё-таки эти интересы сводились и превращались в генеральную линию. Поэтому каждое ведомство городит свой огород автономно. В конечном счёте они хотят от вас всё больше экспертиз, и они не очень друг с другом коммуницируют по поводу этих экспертиз... По кругу можно долго ходить. Это сильно влияет на возможность развития... Когда вы не понимаете, сколько лет у вас займёт реализация проекта. Те же немцы много требуют, но у них всё сведено в простую форму... У нас вы можете получить экологическую экспертизу, получить градостроительную, а потом поменяете что-то, и вам скажут: всё переделывайте. Это сдвигает сроки в бесконечность. Как правило, это чем-то завершается, но время безнадёжно теряется...
Это формирует специфический инвестиционный климат: сложно что-то просчитать и очень легко много потерять. Очень большой бюрократический навес...

О страхе ответственности в системе управления
• Они заинтересованы в том, чтобы было сложнее. И они боятся, что если сделают лёгкий закон, то их обвинят в халатности. Это система тотального страха перед тем, что любого могут обвинить в халатности, в превышении должностных полномочий... Этот страх всю систему дико парализует ... Идёт охота на ведьм. Чиновники понимают, что не надо ничего подписывать.
• Пришло осознание, что есть проблемы внутренние и нужно принимать меры к собственному развитию: экономическому, технологическому и т. д. При этом есть страх, рождённый перестройкой и тем, как она закончилась. Страх потери политического контроля. Здесь мы утыкаемся в вопросы профессионализма, прежнего образования и опыта тех людей, которые это решают. Они по-другому не умеют. Со мной многие коллеги-бизнесмены из многих отраслей согласны, что многие решения властей, которые нам кажутся злонамеренными, на самом деле просто неквалифицированные, потому что у них нет достаточной компетенции. И третий фактор, который последние годы доминирует, – это борьба с Западом за суверенитет и т. д.
• Необходимо ослаблять давление правоохранительных органов. Это, на мой взгляд, ключевая вещь, потому что следствием её является паралич принятия решений. Люди боятся принимать решения на всех уровнях, которые несут хоть какие-то риски. Потери в отдельных проектах в той нише, где я работаю, – это не исключение, а норма.
Необходимо смотреть на эффективность в целом. У нас потеря денег в любом проекте автоматически означает, что кто-то должен быть назначен виноватым.
Люди, принимающие решения, всегда имеют в виду, что, если что-то пойдёт не так, они сядут в тюрьму. И никакие решения, несущие риск, они принимать не хотят. В этом корень проблем.
Эта самоцензура приводит к полному параличу принятия решений. Это типичная история на всех уровнях принятия решений... А поскольку люди работают за очень небольшие деньги, зачем им это нужно? Зачем им подставляться, ничего не получая взамен и имея серьёзные риски? За прошедший год проверок было колоссальное число со всех сторон (и Счётная палата, и ФСБ, и комплексные проверки межведомственные), это постоянно происходит...
• Много было случаев, когда муниципальные чиновники сильно помогали, поскольку у нас социальный бизнес, и он очень низкодоходный. То есть чиновники, которые помогают совершенно бескорыстно и честно.
После того как они нам помогли, их обвинили в том, что они коррупционеры. Это не было официальное обвинение, но им сказали, что «мы сомневаемся в вашей честной мотивации помогать этому бизнесу». Потому что чиновник, помогающий бизнесу, это не по понятиям.
• [У чиновников существует] страх принимать решения: если я не приму решение, мне ничего за это не будет, но, если я приму решение, мне может попасть. А когда замешаны большие деньги, попасть может очень больно, притом что есть разные группы интересов, они друг с другом борются. Проще решения не принимать.
Этот паралич принятия решений и постоянный гнёт правоохранительных органов наносят гораздо больший экономический ущерб, чем потенциально могло бы нанести какое-то воровство, которого мы пытаемся избежать...
Может быть, проще запустить здоровые рыночные механизмы и создать условия, как это Израиль в своё время сделал. Они с самого начала решили, что потери будут и это нормально, что мы чиновники и ничего в этом не понимаем, поэтому мы не хотим лезть. И что мы хотим отдать деньги профессионалам, и пусть профессионалы занимаются своим делом.
Вот эти три простых решения привели к колоссальному подъёму IT-индустрии в Израиле. Даже если там что-то было потеряно или украдено, результат превзошёл затраты.

Прочитано 995 раз

Поиск по сайту