Самое читаемое в номере

Культура в поисках диктатуры

A A A

В рамках форума «В поисках утраченного универсализма» (Берлин, 28-29 октября 2015 г.) тележурналист Александр Архангельский рассказал о новом законопроекте, с которым в ближайшем времени предстоит столкнуться деятелям российской культуры.


Русская культура с опорой на Муссолини и Франко
По задумке авторов, этот документ призван регулировать культурную политику в России: какие явления в культуре поддерживать и какие – не поддерживать.
На сегодняшний день культурной ценностью в нашей стране считается любой продукт, предлагаемый на рынке культурных услуг. Независимо от того, насколько он соответствует духовно-нравственным, эстетическим и интеллектуальным ценностям.
Однако новый документ жёстко отрицает трактовку ценностей как культурного продукта. Документ отмечает, что необходимо поддерживать только «традиционные духовно-нравственные ценности, которые обусловлены преемственностью норм и культурных образов восточно-христианской православной цивилизации».

arhanelskiy

По замыслу авторов документа, у России теперь будет две ключевых ценности.
Первая – приоритет духовного над материальным.
Вторая – приоритет общественного над индивидуальным. Авторам кажется, что ценность коллективизма исторически выросла из общинности и необходимости взаимопомощи.
Таким образом, общественная миссия российской культуры будет заключаться исключительно в передаче новым поколениям некоего свода этических и эстетических ценностей, которые должны составить «ядро национальной самобытности».
Согласно документу, в области культуры предполагаются социальные санкции, то есть публичная реакция на нарушение поведения, одобряемого в обществе. Причём эти санкции хоть и не требуют, но допускают возможность выхода на правовые способы регулирования.
То есть у нас в стране появится группа жрецов, которые знают, что такое традиционные ценности. При помощи судебных и уголовных механизмов они будут управлять культурой, как символическим кодом, и контролировать её.
Объём документа составляет 120 страниц. Когда его читаешь, сразу узнаёшь цитаты из постановлений итальянского Министерства народной культуры времён Бенито Муссолини.
Или из постановлений позднего Франко, когда в Испании господствовала диктатура традиционных ценностей и национализированного гражданского общества.
Совсем неслучайно этот документ появился и в современной России.


Культурные митинги и погромы
Если посмотреть на конфликты, которые происходили в России в течение последнего года, то почти все они – это конфликты в области культуры.
Культура стала сферой мощной политической и идеологической борьбы.
Один из выступавших здесь докладчиков сожалела, что после расстрела журналистов из «Шарли Эбдо» на улицы Франции из 70 млн граждан вышли всего лишь 4 миллиона. А многие отказались их поддержать.
Напомню, что в России официальная позиция на трагедию «Шарли Эбдо» была следующей: убивать людей вообще-то нехорошо, но журналисты «Шарли Эбдо» сами виноваты.
И если во Франции на улицы вышли 4 млн человека, то, к примеру, в городе Грозном, где 250 тыс. человек населения, вышел миллион!
Причём это был митинг не за  ценность человеческой жизни и не за право общества слышать разные мнения, в том числе неприятные.
Это был митинг за то, что сам журнал «Шарли Эбдо» – это и есть террор, ибо он покушается на традиционные ценности.
Я подчёркиваю: у каждого человека есть право относиться к «Шарли Эбдо» как угодно. На мой взгляд, это вообще ефрейторский юмор.
Однако содержание журнала, художественного фильма или спектакля не имеет никакого значения в тот момент, когда встаёт вопрос о человеческой жизни. У нас ценностью является что: человеческая жизнь или какие-то абстрактные чувства?
Наряду с «Шарли Эбдо» – скандал с фильмом «Левиафан» (режиссёр Андрей Звягинцев) и постановкой «Тангейзера» в Новосибирском оперном театре (режиссёр Тимофей Кулябин).
Напоминаю сюжет «Тангейзера»: кинорежиссёр по имени Тангейзер снимает полупорнографический фильм, где, по мнению митрополии, оскорбляются чувства верующих, поскольку Иисуса показали в окружении падших женщин.
При этом изображение с Христом, к которому возникли претензии, – это всего лишь постер из американского фильма «Народ против Ларри Флинта». В спектакле этот постер находится на сцене всего 30 секунд.
Что любопытно, за всё время спектакль посмотрели 7200 человек. А в тот момент, когда митрополия возмутилась и об этом сообщили СМИ, в социальных сетях начался массовый перепост этой картины.
В итоге, постер с изображением Христа в окружении падших женщин посмотрели несколько миллионов человек. Не спектакль, а именно картинку, из-за которой вышел скандал. После чего директор оперного театра был снят, а спектакль закрыт.
Именно в свете этих скандалов государство решило пойти на следующий шаг – оно стало превращать это в идеологию и суммировать на уровне государственных документов. Что, на мой взгляд, прямиком ведёт к тому же, что было в Испании в начале 1970-х годов.


Символическое стало важнее реального
Надо отдавать себе отчёт, что государство, несомненно, опирается на настроения большинства. И потому мы не можем сказать, что принятие данного документа недемократично и навязывается обществу.
В известном смысле государство отвечает сейчас на психологический запрос огромного большинства людей. Даже не идеологический запрос, а именно на психологический.
В этом смысле власть теперь более чуткая, чем в 90-е годы.
Прежняя власть делала вид, что у нашего народа нет имперского комплекса и отторжения современности. Про напряжённый конфликт с образом будущего, предлагаемого интеллектуалами, предпочитали тоже молчать. Казалось, что мы это проскочим и что железная рука рынка сама всё исправит.
Не проскочили.
А сегодня государство не просто уловило эти настроения: оно стало аккумулировать их. И надо сказать прямо, что опора на опыт умеренно-фашистских стран сулит нам в этой части плохую перспективу.
Уже началось символическое обоснование новой политики. Её корни находятся, конечно же, в истории с «Пусси Райот», где символическое оказалось важнее реального. В этой истории символический поступок был расценен страшнее, чем поступок политический.
С другой стороны, в России всё чаще фиксируется ответная реакция носителей так называемых традиционных ценностей. Или людей, которые придумали себе эти ценности. Их поступки находят, как правило, оправдание в глазах правосудия.
Взять хотя бы выставку художника Вадима Сидура: она была разгромлена околоправославными активистами.
Причём эти активисты не получили вообще никакого наказания. Потому что символическое, апеллирующее к традиционным ценностям прошлого, теперь оправдывается заранее.
Завершая, хочу отметить, что на вызовы современности можно реагировать по-разному. Одни цивилизации ищут ответы в будущем, другие – в настоящем, третьи – в прошлом.
Когда мир меняется, вовсе необязательно, что он движется вперёд. Он может двигаться и назад, испугавшись реальности.
При этом ответ через будущее опасен:
ХХ в. показал всему миру, чем чреваты утопии. А ответ через настоящее трагичен, поскольку не даёт перспективы.
Вместе с тем, ответ через историческое прошлое, к которому склоняется сейчас Россия, катастрофичен.
Пусть утопия опасна, но она хотя бы предлагает обществу какой-то вектор.
Пусть трезвая реакция на вызовы происходящего бесперспективна, но она хотя бы даёт инструментарий для решения конкретных проблем.
В этой связи ответ на вызовы будущего через исчезнувшее прошлое – самый страшный ответ. Он не позволяет найти выход через настоящее, не показывает будущего, да и прошлого он, по сути, не восстанавливает. Потому что восстановить прошлое невозможно.
Впрочем, государство обладает монополией на его познание.

Берлин, Фонд Роберта Боша.
Форум «В поисках утраченного универсализма». 29 октября 2015 г.
Фото Евгения Дрогова

Прочитано 1537 раз

Поиск по сайту