Независимость судей – дело хорошее. Но если у судьи нет представления о праве, то независимость – страшная вещь.
В 90-е годы мне, как чиновнику администрации президента, приходилось ездить по разным регионам и контролировать независимость судей от исполнительной власти. Тогда я наблюдал совершенно удивительные вещи.
Например, судья, независимый и беспристрастный, просто не занимался работой. Он сложил в стопку 400 дел, и они лежали возле стенки его кабинета. А он в своё удовольствие выпивал, ездил на охоту, развлекался.
Когда же председатель суда пытался его отчитать, тот отвечал: я независимый, и вы со мной ничего сделать не можете. А дисциплинарной ответственности судей по состоянию на 1992 г. ещё не было.
Другими словами, давая кому-то независимость, вы должны посмотреть: а кому именно вы её даёте?
Понимая это обстоятельство, общество всё время придумывает разные штуки, чтобы судьи не пошли со своей независимостью вразнос.
Дорога к народному правосудию
Первоначально присяжные выступали в роли свидетелей.
Во времена Ивана Грозного они назывались судные мужи, чья задача – «правду стеречи». Они следили, чтобы казённый человек судил по правилам, которые приняты в местной общине. Они же выступали свидетелями правильности протокола судебного заседания на тот случай, если сторона будет «лживить судный список» (обжаловать приговор – прим «УМ»).
В дальнейшем они стали играть роль свидетелей доброй репутации, которые под присягой сообщали коронному судье, объезжавшему округ, что они думают о том или ином человеке. Если человек лихой, тогда его можно пытать и казнить. А если человек добрый, да ещё и кузнец хороший, община могла заплатить короне штраф и не выдавать его на растерзание государства головой. Отсюда, кстати, «уГОЛОВное преследование».
Первое жюри присяжных, которое решало вопрос о виновности человека на основе представленных доказательств, появилось в Англии в XVII в. Первоначально судья мог наказывать присяжных. Например, он помещал их подумать в тюрьму, если ему не нравился вердикт. Или таскал за собой в обозе.
Был случай, когда английскому присяжному, который стоял за оправдание, клали на грудь камни до тех пор, пока до смерти его ни раздавили.
В конце концов, Палата лордов приняла решение, что присяжных нельзя наказывать. Даже за оправдательный вердикт.
С этого времени начинается суд присяжных в том виде, в каком мы его знаем.
Сколько стоят 10 фунтов стерлингов?
Главная особенность суда присяжных заключается в том, что он выполняет функцию диалога права. А в больших странах это ещё и средство согласования интересов короны с интересами местных жителей, потому что в каждом обществе и регионе представление о справедливости разное. И оно, как правило, расходится с общим казённым представлением.
В этом смысле суд присяжных – это такое поле, где прокурор должен доказать простым людям свою казённую правду. А если у него не получится, значит, он проиграет.
Оправдание людей, которые виновны в глазах закона, называется нулефикацией.
Во времена английской королевы Виктории горничная украла у своей госпожи банковский билет в 10 фунтов стерлингов. По тем временам на эту сумму можно было жить безбедно месяцев пять.
Горничную уличили, и она предстала перед судом присяжных.
Надо сказать, что в те времена 1 фунт стерлингов равнялся 20 шиллингам. А по закону, если ты украл свыше 11 шиллингов, тебе полагалась виселица.
И вот судья задаёт присяжным вопрос: сколько стоят 10 фунтов стерлингов?
В рамках этого дела присяжные решили, что человеческая жизнь не может стоить 11 шиллингов. Жизнь гораздо дороже.
Поэтому на вопрос судьи о стоимости 10 фунтов стерлингов жюри присяжных единодушно ответило: 10 шиллингов. И казнь отменили.
Типичный случай нулефикации на Руси – это оправдание бродяг. Государство обвиняло их в том, что они передвигались без паспорта. Однако присяжные, как правило, оправдывали их, потому что для русского человека ходить по божьей земле нормально, и никакого паспорта для этого не надо. Паспорт с этой точки зрения – какое-то непонятное ограничение, придуманное казёнными прокурорами.
Вместе с тем, при рассмотрении дел об убийствах присяжные и коронные судьи были удивительно солидарны: коронные судьи осуждали 72% обвиняемых в убийствах, а присяжные – 70%.
Примеры нулефикации есть и сейчас. Я беседовал с одной присяжной, которая в 2012 г. принимала участие в судебном разбирательстве в отношении некоего полковника, который за взятку выдавал наряды на починку вертолётов.
Так там произошёл раскол, потому что в жюри присяжных находились два предпринимателя, и они сказали: «Полковник только 7% отката брал, а положено 10%. Поэтому он святой человек, и его надо оправдать».
В этом смысле суд присяжных – это площадка, где казённый закон и представления населения о справедливости как-то состыковываются друг с другом, как-то пытаются договориться. Прокурор поддерживает одну правду, присяжные являются носителями другой правды. И задача прокурора – их переубедить.
Плюс-минус миллион долларов
Был я в городе Вашингтоне и жил недалеко от Юнион-стэйшэн, где учат судей.
И вот там, когда поднимаешься на эскалаторе из метро, обращаешь внимание, что он идёт слишком медленно. Я спросил у знакомого американского судьи: «А почему так?»
Он говорит: «Было дело. Некая особа порвала на эскалаторе колготки и подала иск против федерального округа Колумбия на 120 тыс. дол. Именно во столько она оценила моральный вред от порванных колготок, который ей причинил слишком быстро идущий эскалатор.
А поскольку дело должно было разбираться в суде присяжных, муниципалитет вполне резонно пошёл на сделку и уговорил её принять какие-то жалкие 35 тыс. дол. С тех пор эскалаторы идут медленно, чтобы никто не рвал колготки».
Может быть, это издержки. Тем не менее, суд присяжных по таким гражданским делам подталкивает государство и крупные корпорации вести себя дружественно по отношению к человеку. И создавать пространство под него, а не под себя.
Поэтому, когда вы едете в американском метро, у вас не рвутся колготки. А двери в вагонах не смогут ущемить вашего достоинства, потому что в начале, середине и конце поезда есть специальные люди, которые за этим следят.
«23 года судила и никого ни разу не оправдала»
Россия имела суд присяжных при царе, и он разбирал примерно 2/3 всех уголовных дел.
В 1918 г. большевики пытались возродить нечто подобное, но этот институт просуществовал всего лишь 7 месяцев, а потом его аннулировали. Оказалось, что народ не сильно поддерживал странную уголовную политику большевиков.
Возродили суд присяжных в 1993 г. Сначала он работал в 9 регионах, а теперь – во всех регионах, кроме Севастополя и Крыма.
Введение в России суда присяжных – это попытка изменить практику профессионалов. Когда мы в рамках этого проекта обучали 600 областных судей, выяснилось, что они сплошь и рядом не могут объяснить, что такое преступление и что такое квалификация преступления. Судьи не понимают разницы между допустимостью и достоверностью доказательств.
Например, судья говорит: «Я исключу доказательство из-за того, что в протоколе где-то не там закорючка поставлена, а преступник из-за этого уйдёт от ответственности».
Судьи не понимают, что допустимость – это свойство правовое. И если полиция неправильно получила протокол, она не может апеллировать этим доказательством в суде.
Судья, конечно, слышал о презумпции невиновности. Но не очень-то в неё верит. Одна моя коллега гордится тем, что «23 года судила и никого ни разу не оправдала – вот я какая молодец, я борюсь с преступностью».
А присяжные принимают презумпцию невиновности за чистую монету.
Москва, Голицыно, 12 марта 2015 г.
Статистика
В настоящее время в России суд присяжных разбирает около 600 дел в год в отношении примерно 1000 человек.
В 2013 г. суд присяжных разобрал 542 дела в отношении 950 человек. 765 человек осуждено, и 194 оправдано. Доля оправданий – 20%.
За 6 месяцев 2014 г. суд присяжных вынес приговоры по 165 делам, в которых фигурировало 433 обвиняемых. Осуждено 374, оправдано 59. Доля оправданий – 13,5%.
За всю новейшую историю присяжных судов России пик оправданий пришёлся на 1997 г. – тогда было оправдано 23,9% обвиняемых.
Для сравнения: обычная судебная система оправдывает меньше 1%.
