Может интеллектуальная деградация сказывается. Может, современные достижения гуманитарных наук не востребованы. Или наша власть не заморачивается политпросвещением населения.
Оставалась надежда на либеральную общественность. Но и её реакция разочаровала. Примитивные антисоветские заклинания в адрес Путина. Стало совсем неинтересно, и моё советское образование начало тогда свой поход за исторической правдой.
Попробую ответить на очевидное. 30 тысяч лет назад кроманьонцы заселили все пригодные территории от Европы до Австралии. Уровень материальной и духовной культуры был у них одинаков.
Но через некоторое время мы наблюдаем в Европе капитализм, в Азии феодализм, в Америке и Австралии каменный век. Значит, развитие производительных сил и производственных отношений не зарождается спонтанно и не происходит последовательно и поступательно. Значит, есть что-то стимулирующее социальный и экономический прогресс. Значит, есть основной центр развития и периферия.
И чем дальше от центра географически находятся территории, тем хуже с прогрессом. Хотя географически означает не только расстояния, а прежде всего, изоляцию, труднодоступность. Так как морские коммуникации люди освоили уже в каменном веке. И все передовые цивилизации всегда – цивилизации морские.
Рассматривая два типа первичной хозяйственной деятельности, обусловленной географическими и климатическими условиями, как земледелие и скотоводство, и их историческое противостояние, отмечаем безоговорочную победу земледелия.
Скотоводческие народы, несмотря на военное превосходство и грабительские походы, не смогли создать устойчивых цивилизационных образований. Но это стало ясно только в XV веке.
А до этого кочевники перекраивали карту мира по собственному усмотрению. И виноваты ли они, что их приговорили исторические стратегии, принцип действия которых мы не понимаем и сейчас. Но тогда получается, что экономическое развитие было жёстко привязано к географии, климату, биоценозу кормящего ландшафта.
А этническая традиция инерционна так, что напоминает колею. И надо бы выскочить, а невозможно. Даже перед угрозой враждебной колонизации и других цивилизационных катастроф.
Земледельческие общины породили два вида государств. Деспотические и демократические. И это разделение также имеет чёткую естественно географическую привязку. Там, где земледельческие работы необходимо выполнять под строгим диктатом климатических циклов и при одновременном и совместном участии большинства населения, организуется жёсткая вертикаль власти, то есть деспотия.
Человек по своей биологической природе не способен долгое время выполнять тяжёлую и монотонную работу. Только чрезвычайные обстоятельства заставят его. Эти чрезвычайные обстоятельства и создаёт надсмотрщик с палкой. Так что рабство и крепостничество появились по вполне объективным причинам. Но это внеэкономические стимулы. А нас интересуют экономические.
Первый толчок тоже дают земледелие и скотоводство. Ремесла и торговля развиваются в отдельные системообразующие отрасли. Появляется новая экономическая элита. Эта элита, обладающая материальными ресурсами, не может быть встроена в иерархию власти по старым биологическим правилам, и потому эта иерархия ломается.
Появляются демократические институты. Эти институты были востребованы в античных полисах торгово-финансовой и промышленной олигархией, и обслуживающими её интересы свободными гражданами. Их деятельность была сосредоточена на внешней торговле и была сверхприбыльна. Это позволяло полисам обеспечивать свой суверенитет и наслаждаться цивилизованными излишествами.
Но демократические институты неприменимы в социумах, имеющих общинно-мобилизационный экономический уклад, в многонациональных империях и при чрезвычайных обстоятельствах и войнах.
И вообще, демократия как политический институт имеет чёткую материалистическую направленность. И должна приносить конкретную прибыль, а не являться гуманитарным проектом по гармонизации социальных отношений. В условиях ресурсного дефицита её достижения быстро свернут, при полном одобрении населения, как затратную и ненужную игрушку.
Дальше применим методы системного моделирования. Например, государство – это сложная система. И разные государства, как разные системы, имеют разную степень динамической устойчивости.
Но сначала уточним миф о роли личности в истории. Мы, люди, существа абсолютно социальные. И цементирующей основой нашей социальности является жёсткая стайная иерархия. или вертикаль власти.
Эта вертикаль сопутствует нам несколько миллионов лет и формирует навыки социального поведения, которые уже закреплены генетически. Стайная иерархия оказалась очень эффективным эволюционным инструментом, позволившим нашему виду стать господствующим на земле.
И чтобы видоизменить или улучшить эту эволюционную стратегию, нужно очень много времени и очень веские обстоятельства. Но пока биологически вожак стаи – личность неординарная.
Чтобы им стать, необходимо пройти целый этап физических испытаний и потом, используя некрасивые интриги и грубую силу, захватить власть.
Жажда власти заложена в каждом из нас генетически при рождении. Но дальнейшие взаимоотношения нас сортируют, и социальный стресс и благоприятные обстоятельства одних поощряют на карьерные подвиги, а других, вгоняя в депрессию, заставляют довольствоваться положением в низшей касте.
Поэтому поведение личности, пробивающейся в альфа-самцы, меняется на глазах. И на вершине пирамиды, кажется, что личность достигает предельных степеней свободы. Но это не так.
Если устойчивость этнической системы напрямую зависит от личности вождя, то биологическая эволюция включила свои механизмы защиты от дурака. Поведение лидера жёстко табуировано и нивелировано в сторону защиты интересов вверенного коллектива. Все его действия направлены на сохранение и поддержание динамической устойчивости этнической системы. И если его деятельность приводит к краху, то это результат ошибки, а не злого умысла с его стороны.
Резкое нарушение устойчивости системы есть революция. Это такое бифуркационное кипение, когда система в результате разных шараханий обретает новое устойчивое состояние.
В условиях резкого колебания чашек весов невозможно предсказать, какой нематериальный и незначительный фактор может сыграть решающую роль. И тогда настоящим буйным выпадает карт-бланш.
А когда революционный лидер перемещается с баррикады во дворец, то он испытывает когнитивный диссонанс, подписывая расстрельные приговоры на тех своих соратников, которые не наигрались в революционную романтику. И всё это во имя сохранения системной устойчивости.
Условно системы делятся на два класса. Жёсткие и дискретные. Жёсткие – это деспотические. Дискретные – демократические.
Жёсткие, более устойчивы к внешним и внутренним разрушительным воздействиям, но плохо модернизируются. Дискретные – наоборот.
Хотелось бы создать комбинированную модель, сочетающую в себе все положительные качества. Но это не всегда возможно. Так как жёсткость системы, то есть её политическая организация. полностью определяется экономикой.
В изолированных, а значит, в замкнутых системах происходит быстрое перераспределение ресурсов и в лучшем случае поддерживается гомеостаз. Без притока ресурсов извне развития быть не может. В такой системе модернизационный ресурс может быть получен только внеэкономическим путем, путём жёстокой эксплуатации.
Ресурсо-дефицитный характер экономики порождает деспотическую систему правления и круг замыкается.
Может ли революция повлиять на такую историческую стратегию? Однозначно, нет. Что может изменить смена лидера, смена элиты, перераспределение собственности, если не поменялась экономическая стратегия.
Всегда экономическая модель выстраивает политическую. Через внутреннюю реформу политической системы изменить исторически сложившуюся, сцементированную этнической традицией экономическую стратегию в принципе невозможно.
Демократические системы – системы открытые. И только в них работают экономические стимулы, основанные на разделении труда и постоянном расширении рынков сбыта. Это система устойчива при монопольном контроле всего мирового рынка. Когда своим предоставляется режим максимального благоприятствования, а всем остальным – как придётся.
Для обеспечения устойчивости такой системы требуется геополитическая мощь планетарного масштаба. Попытки противостоять ей предприняла Германия в начале XX в. Что из этого вышло, все прекрасно знают. Германия не мытьём, так катаньем своего добилась.
Но немцы свои. В доску европейские. А мы чужие. А поэтому, как всегда, оказались крайними.
Фактор имперской многонациональности также не способствует либерализации по-европейски. Как обеспечить единое политическое и правовое пространство?
Понятно, что советская федерация с правом наций на самоопределение – голая идеологическая декларация. Без весомых скреп при малейшем кризисе все сепаратисты тут же разбегутся в поисках лучшей доли.
Что делать, если западники-либералы требуют гей-парада на Красной площади, а ваххабиты – публичного побивания камнями неверных жён. И если одни шантажируют санкциями Евросоюза, то другие – реальным террором. Из всех зол выбирают меньшее.
Необходим разумный компромисс, чтобы успокоить бифуркационные перетягивания одеяла на себя. Россия – образование достаточно хрупкое. И эта хрупкость кажется довольно экзотической.
Вся мощь политического сыска самодержавия была направлена на борьбу с революционной пропагандой. И это в стране, где большинство населения неграмотно.
Власть вооружённого супостата так не боялась, как этих газеток и листовок. Большевики, придя к власти, также озаботились данной проблемой.
Странное дежа-вю. Оно говорит об исторически принципиальном расколе интеллектуальных элит на западников и славянофилов. Этот раскол не позволяет создать устойчивую систему преемственности власти и порождает политическую несостоятельность и личную трагедию любого правителя России.
Кого у нас осчастливила корона Российской империи? Очень у нас всё ухабисто и бифуркационно. А идеологической основой, как подсказывает история, срывающей государство в штопор, всегда была иноземная пропаганда.
Идеал озвучивают заманчиво достижимый, а на практике – мираж. Разрушительный и кровавый. По-моему, всё сходится, всё логично.
А я не боюсь учебников истории, что единого, что разнообразного. Если надо будет, я сам себе, какой понравится, такой и напишу.
