Самое читаемое в номере

Кровь, песок и золото: город победителя поднимается из пепла гражданской войны в Судане

A A A

У беспощадного вождя арабских добровольцев большие планы в отношении отдалённой западной провинции.
Но преобразование Зурруга несёт в себе риск новых конфликтов. Рассказывает корреспондент «Гардиан» Клас ван Дейкен.

Зурруг – один из немногих городков на Земле, что ещё не появились на картах Google. После наступления темноты его немногочисленные лачуги освещаются лишь светом костров, чьи отблески падают и на пикапы, на которых установлены зенитные пушки. Это единственное напоминание о жестоком прошлом этого форпоста в Дарфуре – беспокойной западной провинции Судана.
Этот городок возник в результате жестокой войны, некогда больно уязвившей совесть человечества. У выигравшей в том конфликте стороны большие планы на это поселение, основанные на принципе «победитель получает всё». Этот подход омрачает будущее всего Судана.
Ваш корреспондент получил беспримерную возможность попасть в эту отдалённую часть Дарфура благодаря Силам быстрой поддержки (СБП) – военизированной группировке, чьё влияние простирается от границ Судана с Чадом и Ливией до столицы страны – Хартума, – где протестующие в прошлом году свергли правившего 30 лет диктатора Омара эль-Башира.
СБП хотят представить будущий город как свидетельство мира, который они принесли на эту спорную землю. Для побеждённых же – а их миллионы, что рассеяны по лагерям беженцев внутри и за пределами Судана, – Зурруг – это поругание отнятой у них земли.
Слова «Дарфур» и «Башир» мелькали в заголовках газет в прошлом месяце, когда переходное правительство Судана согласилось выдать свергнутого президента Международному уголовного суду (МУС) на основании обвинений в преступлениях против человечества.
Они относятся к 2003 г., когда Башир предоставил карт-бланш арабским добровольцам, которых поддерживала суданская армия, для подавления восстания чёрных племён в Дарфуре. То, что начиналось как этнические чистки ради получения доступа к земле и воде, переросло в кризис с демонстрациями в странах Запада, протестами знаменитостей и расследованием обвинений в геноциде.
Тех вооружённых кочевников называли тогда «конными боевиками» или «дьяволами на конях». Сегодня их называют СБП. Их вождь Мохамед Хамдан Дагало – широко известный под именем Хемедти – очевидный преемник Башира.
Сам Башир называл этого прославленного и безжалостного военачальника «моим защитником». Эта роль позволила ему стать самым богатым человеком Судана.
Зурруг – это совсем другой мир, совершенно не похожий на Хартум. Столицу на Ниле построила арабская элита, господствующая в политике и экономике этой страны. А до этого импровизированного городка надо добираться от самого северного города Дарфура – Эль-Фашера – 10 часов на машине по обширному плато.
Сейчас на рынке Зурруга торгуют всем: от китайских телефонов до мешков с бобами. Здания поликлиники и школы испещрены буквами «ООН». Это напоминание о том, что они были построены на скорую руку из обломков бывшей миротворческой миссии в Дарфуре.
Согласно планам, с которыми ознакомили вашего корреспондента, Зурруг должен стать городом. На них обозначены жилые кварталы, больница и городская площадь. Чиновники из Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов, побывавшие здесь в 2018 г., обещали финансовую помощь, в частности для строительства международного аэропорта.
А пока на въезде в городок вас встречают две водонапорные башни, призванные утолять жажду верблюдов, которых здесь значительно больше, чем людей и машин. Самый большой дом принадлежит Джуме Дагало. Это начальник этого района и дядюшка Хемедти. «Мы были кочевниками, но теперь хотим развиваться. Поэтому нам пришлось стать оседлыми и посылать детей в школу», – говорит он.
По его словам, Зурруг принадлежит его роду Махария. Он был подарен ему ещё британцами – бывшими колониальными хозяевами. Начальник, воспитавший Хемедти, говорит, что эта земля была раньше незаселённой.
Рассказы о незаселённой земле яростно оспаривают вожди других племён, что живут теперь в лагерях в Северном Дарфуре. Они утверждают, что веками жили в Зурруге, прежде чем их вытеснили оттуда СБП, которые использовали ту же тактику, что и «конные боевики»: убийства, изнасилования и грабежи. Загава – одно из этих чёрных племён. Именно оно приняло на себя главную тяжесть военных преступлений, в которых теперь МУС обвиняет Башира.
Мохамед Ибрахим, вождь загава, говорит: «Всё, что говорит Джума Дагало, – неправда. Зурруг не был незаселённой землёй. Там наши фермы, но мы не можем собирать урожай. СБП нас туда не пускают».
Эта несправедливая война против гражданского населения продолжалась большую часть тридцатилетнего правления Башира. Его режим опирался на сложную коалицию, куда входили исламисты, армия, а также арабский средний класс.
В прошлом году режим рухнул после того, как демонстранты в городах потребовали передать власть гражданскому правительству. Однако, как утверждают знающие люди, Башир ушёл в отставку лишь после того, как Хемедти отказался использовать СБП для подавления демонстрантов. Защитник переметнулся от Башира на сторону протестующих. Похоже, это позволило ему расширить свою базу далеко за пределы Дарфура.
«Я на стороне суданского народа, – говорит Хемедти вашему корреспонденту в своей позолочённой резиденции в Хартуме. – Бойня, что произошла здесь в Хартуме, геноцид, что случился 11 апреля, были организованы без моего участия».
Деятельность СБП разрешена государством, но их боевики подчиняются не суданской армии, а Хемедти. Командование этой, по сути дела, частной армией позволяет ему, как утверждают, получать доходы от добычи золота, строительства и контрабанды. Хемедти отрицает, что его люди совершали зверства, и когда были «конными боевиками», и сейчас, когда стали СБП.
Сегодня Хемедти, чей род Махария принадлежит к многолюдному племени ризейгат, является вице-председателем Суверенного совета – переходного органа, который должен руководить Суданом до формирования нового гражданского правительства.
Однако его репутация защитника народа была сильно подмочена в июне прошлого года, когда солдаты, многие из которых были в форме СБП, напали на участников гражданского сидячего протеста в столице. Более 150 человек были убиты, многие женщины изнасилованы.
Хемедти отрицает, что отдавал приказ о применении силы, и обвиняет в этом представителей старого режима, стремящихся подорвать его репутацию. Его заявления опровергает большинство групп, участвовавших в протестах.
А тем временем как в Суверенном совете, так и на улицах разгорается борьба вокруг выполнения обещаний о переходе к гражданскому правлению. За армией остаётся влиятельный, возможно, решающий голос в Совете.
А Хемедти парит над схваткой. Он не служит в армии и уверен в своих богатстве и политическом влиянии.
Он заручился поддержкой арабских стран Персидского залива, послав СБП сражаться в Йемен плечом к плечу с саудовскими марионетками в ещё одном ужасном конфликте.
Сейчас Хемедти пытается отмыть прошлое СБП, заявляя, что его войска принесли безопасность и устойчивость в Дарфур. По земельному вопросу он великодушен: «Если кто-то занял чужую землю или построил на ней что-то, то ему придётся уйти. Всем придётся занять свои прежние земли».
Но земли в Северном Дарфуре заняли преимущественно Махария – люди из рода самого Хемедти. Его дядюшка Джума Даголо объезжает этот регион и соблазняет представителей своего племени переселяться в Зурруг и шесть других протогородов в его окрестностях.
В каждом из них есть точно такие же школа и поликлиника, построенные из материалов разрушенной базы ООН. Зарплату учителям и врачам платит сам Хемедти. Строительство водонапорных башен – а это хороший способ застолбить за собою землю – оплачено СБП.
Как отметили специалисты в прошлогоднем докладе ООН, людей в этом регионе хотят убедить переселяться в города. Они выразили опасение, что это может «стать новым источником конфликта».
Земельный вопрос далёк от разрешения. В Дарфуре переходное правительство Судана продолжает вести переговоры с различными группами повстанцев. Чем бы они ни закончились, положение дел уже изменилось. Идёт непрерывный рост моноэтнических поселений.
После наступления темноты дети из рода Махария в Зурруге собираются у каждого источника света, чтобы читать Коран. А днём они поют песни – смесь антирасистских лозунгов и прославления СБП. Эти гимны не находят отклика в сердцах согнанных со своих земель загава, которые формируют комитеты в своих лагерях и пишут письма новому руководству Судана. Они не получают ответа. Их вождь Мохамед Ибрахим преду-преждает: «Если мы не сможем решить вопрос мирно, то возьмёмся за оружие».
The Guardian, 29 февраля 2010 года.

Прочитано 893 раз

Поиск по сайту