Несостоявшиеся миротворцы

Даже после почти десятилетия резни гражданская война в Сирии продолжает потрясать. Более 700000 человек бежали от наступления сил правящего режима в Идлиб – последний в стране карман, удерживаемый оппозицией. У многих из них нет крыши над головой. Семьи спят на морозе прямо на обочинах дорог.
В отчаянной попытке удержать миллионы беженцев от перехода своей южной границы Турция разместила тысячи своих солдат в Сирии, чтобы замедлить наступление правительственных войск.
При этом она рискует столкновением с Россией, которая поддерживает сирийского диктатора Башара аль-Ассада самолётами в небе и наёмниками на земле. Погибло уже не менее дюжины турецких солдат.
На этом фоне Гейр Педерсен, особый посланник ООН, работает вместе с возглавляемым им комитетом над проектом конституции Сирии. Ассад уже сказал, что не собирается обращать внимания на этот орган.
В условиях, когда правительственные войска всё ближе к Идлибу, когда скоро появится ещё 1 млн беженцев, ООН тратит своё время и престиж на усилия, изначально обречённые на провал.
С 2011 г. 13 посланников ООН пытались остановить гражданские войны на Ближнем Востоке: 4 – в Сирии, 6 – в Ливии и 3 – в Йемене. Никто из них не преуспел. Война в Сирии затихает только потому, что правящий режим вырезал своих врагов. Ливия и Йемен – несостоявшиеся государства.
В лучшем случае усилия ООН были неэффективны. В худшем, как в Сирии, они помогли склонить положение в пользу одной из воюющих сторон.
Есть огромное число научных исследований о том, как заканчиваются войны. Одно из исследований приходит к выводу, что успеху переговоров способствует участие в них женщин. Другое утверждает, что существует связь между сорванными перемириями и последующим успехом. Другими словами, если тебе в первый раз не повезло, пробуй снова.
Но по большей части войны заканчиваются тогда, когда одна из сторон решает, что цена продолжения войны перевешивает возможные выгоды от её ведения.
Такой выбор трудно сделать стороне, которая проигрывает гражданскую войну. Сражавшиеся не могут просто сложить оружие и разойтись по домам. Поражение может означать их полное уничтожение.
В 1997 г. Барбара Уолтер из Калифорнийского университета проанализировала конфликты за последние полвека. Она пришла к выводу, что мирными соглашениями оканчивались 55% межгосударственных конфликтов и всего 20% гражданских войн.
«Стороны, сражающиеся в гражданских войнах, почти всегда делают выбор в пользу борьбы до конца», – пишет она.
Если сторонняя сила хочет добиться мирного урегулирования, она должна изменить подобную оценку ситуации. Часто вспоминают в этой связи Дэйтонское соглашение, которое было достигнуто между сторонами конфликта в Боснии в 1995 г. при посредничестве Америки.
Но тогда Америка и её союзники по НАТО были не просто посредниками. Они сбрасывали бомбы на одну из воюющих сторон.
Но в Сирии всё наоборот. «Я сознаю, что у нас почти нет рычагов влияния», – говорит президент. Но даже при вооружённой поддержке дипломатические усилия часто проваливаются. Несмотря на всё своё могущество, Америка так и не смогла принести прочный мир в Афганистан или Ирак.
В отличие от миротворчества, ООН нередко преуспевала в поддержании мира. Земельный спор на Кипре так и не разрешён, однако с 1990-х годов там не погиб ни один человек. Но чтобы поддерживать мир, его надо сначала установить.
ООН редко поручает какому-либо иностранному государству навязать силой мир враждующим сторонам. Если это не удаётся, а одна из воюющих сторон (как, например, Ассад) на всех крыльях летит к победе, то нет никакой возможности остановить войну и ввести голубые каски.
В этой ситуации ООН ищет себе задачи попроще. Бывший особый посланник Стаффан де Мистура занимался подписанием местных соглашений о прекращении огня, созданием «замороженных зон», как он их называл.
Список, опубликованный в 2018 г. Атлантическим советом, насчитывает 18 таких передышек в пригородах Дамаска. В среднем одно такое перемирие продолжалось 10 дней.
Только три перемирия продолжались больше месяца. Они позволили Ассаду перегруппироваться. У него не было достаточно сил для того, чтобы сражаться на всех фронтах, а те, что были, были плохо подготовлены.
Правящему режиму было трудно терпеть хорошо вооружённых повстанцев в пригородах Дамаска. Но он не мог и бросить свои войска в мясорубку городской войны.
В этих условиях Ассад с помощью ООН то срывал перемирия, то морил жителей голодом, добиваясь их покорности.
Точно такая же тактика была использована в Йемене в отношении стратегического порта Ходейды, где шли тяжёлые бои. В декабре 2018 г. воюющие стороны договорились в Стокгольме о немедленном прекращении огня и передислокации войск.
Годом позже агентства помощи сообщили, что Ходейда всё ещё остаётся самой опасной для граждан Йемена провинцией. На неё приходится четверть всех жертв.
Хотя ООН сосредоточена на создании зон безопасности, ни одна из гражданских войн на Ближнем Востоке не является в полном смысле слова местной. Иран и Россия вторглись, чтобы поддержать Ассада.
Арабские страны Персидского залива посылают оружие и деньги его противникам-повстанцам и при американской поддержке опустошают Йемен. Положение в Ливии столь беспорядочно, что даже несчастный Чад вмешался в войну.
Но ООН бессильна остановить такого рода поддержку. На Сирию не наложено эмбарго на поставки оружия, а ограничения в Йемене применяются лишь в отношении определённых групп (например, хуситов). Но в этом случае на эмбарго не обращают внимания их покровители персы.
Совет безопасности, где Америка, Россия, Китай, Франция и Британия имеют право вето, вряд ли сможет наложить полный запрет на поставку оружия в какое-нибудь государство. Такие члены ООН, как Турция или Объединённые Арабские Эмираты, не несут никакого наказания за нарушение эмбарго ООН на поставку вооружений в Ливию.
Чиновники говорят, что делают всё, что могут. На конференции в Риме де Мистура сравнил себя с врачом, имеющим дело с неизлечимым заболеванием. «Вы не можете вылечить всех. Некоторые заболевания сложны, но не бросите же вы пациента? – говорит он. – Вы будете пытаться смягчить его боль до тех пор, пока не будет найдено лекарство».
Впрочем, нередко ООН не удаётся сделать даже этого. Будучи не в состоянии остановить поток оружия, ей остаётся лишь председательствовать на переговорах, всё более далёких от действительности.
Потребовалось больше года только для того, чтобы согласовать членов конституционного комитета Сирии. Ассад заявил, что у делегации, посланной им на первую встречу, не было официальных полномочий.
С тех пор переговоры продолжают куда-то ковылять. Это даже не полумера, если продолжать метафору де Мистуры. Это скорее плацебо.
The Economist, 15 февраля 2020 года.