Залитый светом зал заполнен металлическими гориллами. Это 640 роботов, которые будут заняты сборкой автомобилей. Они заработают осенью, когда откроется новый завод Jaguar Land Rover (JLR) стоимостью 1,4 млрд евро, построенный в поле под Нитрой (Западная Словакия).
Собираемые автомобили будут совершать по заводу путешествие длиною в 3,9 км на подвесном конвейере с магнитной подушкой.
Производственный цикл займёт всего два дня. Новый Land Rover Discovery будет сходить со сборочной линии каждые две минуты. Кроме роботов, на заводе будут работать 2800 рабочих.
JLR – последняя автомобиле-строительная компания, пришедшая в Словакию. VW работает здесь уже 27 лет. За ним пришли Kia и PSA.
Вместе они ежегодно производят здесь более 1 млн автомобилей. В расчёте на душу населения это самый высокий показатель в мире.
Элегзандер Уортберг, руководящий строительством в Нитре, говорит, что JLR рассмотрело 30 или 40 вариантов размещения нового завода. У Мексики дешёвая рабочая сила и (пока) привилегированный доступ на американский рынок.
Но Нитра ближе к новому шоссе, а ещё в Словакии имеется впечатляющая сеть поставщиков, поскольку здесь производством автомобильных комплектующих заняты более 300 фабрик.
Новая фабрика JLR – прекрасная иллюстрация той модели развития, которой привержена Словакия, да и вся Центральная Европа.
Во-первых, фабрика построена с помощью иностранного капитала и руками в основном иностранных подрядчиков. На оборудовании табличек с названиями Bouygues (Франция) и Takenaka (Япония) много больше, чем с названием местного производителя Dynamik. В ЕС наблюдается огромный переток капитала от западных членов к восточным.
Во-вторых, она завязана на потребителей из Западной Европы, которые охотно покупают относительно дешёвые товары, сделанные в Центральной Европе.
В-третьих, огромную роль играет помощь правительства. В прошлом году Европейская комиссия заявила, что проверит, не нарушила ли Словакия правила ЕС в области государственной поддержки бизнеса, выделив JLR 125 млн евро.
Такого рода субсидии – обычное дело в Центральной Европе. Инвесторы, привлекаемые налоговыми льготами, стекаются в разбросанные по всему региону особые экономические зоны. Стремительно идёт строительство за счёт бюджета ЕС столь важных для инвесторов автомобильных и железных дорог.
Такая поддержка весьма значима даже для Польши – самой крупной и диверсифицированной экономики региона.
По оценке Павла Борыса, главы польского фонда развития, она составляет почти 3,5% ВВП и 10% всех государственных расходов. И такая ситуация сохранится вплоть до 2022 г.
В Венгрии такого рода помощь в период между 2010 и 2015 годами равнялась в среднем 5% ВВП.
Подобная модель, замешанная на иностранном участии, привела к огромным успехам. Пояс стран между Балтийским и Чёрным морями стал заметно богаче за последние 20 лет. ВВП на душу населения в Чехии теперь почти сравнялся с показателем Испании.
Болгария и Румыния много беднее, но и они успешно привлекают иностранные инвестиции и быстро растут.
Европейская комиссия любит сравнивать прогресс пяти государств, непосредственно примыкающих с востока к Германии и Австрии (Чехии, Венгрии, Польши, Словении и Словакии), с группой четырёх благополучных «передовых» стран (Австрии, Дании, Голландии и Швеции).
В 1995 г. ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности) был в странах центральноевропейской пятёрки примерно на 55% ниже, чем в четвёрке передовых стран. К 2016 г. отрыв сократился до 39%. Средний доход в странах пятёрки теперь такой же, как в Португалии, и выше, чем в Греции. Особенно быстро развивается Словакия.
Сейчас главный вызов для этих стран – это продолжение сокращения разрыва в доходах. Следующая стадия развития будет гораздо труднее. Она потребует более высокой производительности труда, большей активности частного капитала и большего числа высококвалифицированных работников. Не вполне ясно, готова ли к этому Центральная Европа.
Ввысь
Пока всё хорошо. В регионе наблюдается быстрый экономический рост. МВФ полагает, что в этом году эти страны вырастут в среднем на 4%. Это в два раза больше, чем в Западной Европе.
Рост сейчас даже более устойчив, чем в период до кризиса 2007-2008 годов. Тогда многие здесь взяли дешёвые кредиты в иностранной валюте (в частности, очень популярна была ипотека в швейцарских франках). Это резко увеличило потребление, но потом стало очень трудно отдавать долги.
Сегодня банки в лучшей форме, большую часть роста обеспечивают иностранные инвестиции, а потребление опирается скорее на рост доходов, чем на кредиты.
Всё более злобная политика стран региона несколько подпортила впечатление от блестящего расширения ЕС на восток. Но пока это ничуть не волнует иностранные компании.
Пусть венгерский премьер-министр Виктор Орбаан – нелиберальный самодержец, – зато Mercedes Benz объявила два года назад, что вкладывает в его страну 1 млрд евро и намерена производить здесь к 2020 г. 330000 автомобилей. 
На карте показан прирост (%%) ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности) за 1997-2017 годы. Источник: Всемирный банк.
Пусть польское почвенническое правительство враждебно к иммигрантам и власти закона, зато сюда продолжает приходить иностранный капитал, а ежегодные темпы роста ВВП достигли 5%.
В марте антикоррупционные протесты привели к падению словацкого премьер-министра. Однако «коррупция или политическая нестабильность не отпугивают инвесторов, если со всем остальным дела обстоят хорошо», говорит консультант из Vienneast – компании по анализу деловых рисков.
Особенно хорошо чувствуют себя строительные фирмы. Как говорит Томас Биртель, владелец Strabag – крупнейшей строительной компании Австрии, – темпы роста производства в этой отрасли в регионе в последние годы в два раза обгоняют темпы роста ВВП.
На Центральную Европу приходится пятая часть его бизнеса. Именно благодаря здешним светлым перспективам цены на акции его корпорации выросли на две трети за последние три года.
Бизнес в Польше идёт столь хорошо, что Strabag стала переходить от строительства инфраструктуры, финансируемого из бюджета ЕС, к строительству гостиниц, торговых центров и конторских зданий.
Weinberger – поставщик строительных материалов – имеет 64 завода в Восточной Европе (если включать сюда ещё и Австрию с Турцией). Как говорит представитель этой фирмы, в этом регионе 30% домов не подключены к канализационной системе.
В Западной Европе таких только 5%. Венгрия наиболее активна в этом плане. Орбаан выиграл последние выборы во многом благодаря бешеному строительству дорог, туннелей и мостов. Субсидии на улучшение жилищных условий привели к буму в производстве кирпича.
Сектор услуг играет в нынешнем подъёме большую роль, чем до кризиса. Корнелиус Вальтер из консалтинговой компании McKinsey говорит, что «белые воротнички» работают хорошо.
Западные банки с удовольствием переносят ту часть операций, что не связана непосредственно с контактом с клиентами, в такие города, как Краков.
JPMorgan Chase создал 2500 рабочих мест в Варшаве. Goldman Sachs набирает там сейчас персонал.
Сама McKinsey наняла 1000 аналитиков в Познани (Центральная Польша). Они обслуживают клиентов по всему миру.
По данным польской Ассоциации лидеров в сфере деловых услуг, в этом секторе уже работает 750 фирм, в основном иностранных, в которых заняты 265000 человек.
Фриц Мостбок из Erste – австрийского банка с 16 млн клиентов в Польше, Чехии, Словакии, Хорватии, Сербии, Румынии и Турции – ожидает, что в ближайшие годы банковский бизнес в Центральной и Восточной Европе будет развиваться быстрее, чем в Западной.
Как говорит представитель Vienna Insurance Group, основанной 194 года назад, Центральная Европа заставила перестроить её деятельность. 21 её компания, работающая в странах Центральной и Восточной Европы, ныне обеспечивает половину страховых премий и доходов VIG. «Доходы населения растут, а вслед за ними и страховой бизнес», – говорит он.
Похоже, что у центральноевропейских златовласок всё хорошо.
Впрочем, есть три повода для беспокойства: местные фирмы сильно уступают в инновационной сфере; приближается демографический кризис; и страны региона чрезмерно зависят в своём развитии от иностранцев, особенно от немцев.
Для того чтобы проиллюстрировать первое опасение, посмотрим сколь немногие негосударственные фирмы, принадлежащие национальному капиталу, способны конкурировать с иностранцами.
Sazka Group – одна из них, но она маленькая. Это чешский оператор лотерей. Она действует не только у себя на родине, но и в Греции, Италии, на Кипре и в Австрии. Это редкий случай иностранных устремлений местного капитала. В прошлом году её выручка составила около 500 млн евро. В ней работают 5600 сотрудников.
Роберт Хваатал, её владелец, говорит о своём намерении разместить акции на лондонской бирже, чтобы собрать капитал для дальнейшего расширения.
Корд Принцхорн, владелец Prinzhorn Holding, – австрийской фирмы по сбору и переработке мусора, которая инвестировала в Центральную и Восточную Европу за последнее десятилетие 650 млн евро, – говорит, что в последнее время у него стали появляться конкуренты, особенно в Польше. Но их немного, и пока они небольшие. 
На диаграмме показано отношение (%%) численности жителей в возрасте старше 65 лет к численности трудоспособного населения (15-64 года) в 2015 и 2035 году (прогноз). Источник: отдел народонаселения ООН.
Немногочисленные крупные местные компании – это принадлежащие государству «бегемоты», сохранившиеся ещё с докапиталистических времён. Одна из них – это PKN Orlen, польская нефтеперерабатывающая компания с рыночной капитализацией в более чем 8 млрд евро.
«В значительной степени этот регион – мастерская, работающая на Западную Европу, – говорит Ричард Гривсон из венского мозгового треста WIIW. – Он полагается в своём развитии на иностранные компании». Приток прямых иностранных инвестиций до сих пор помогал росту. Но Гривсона беспокоит, что это не слишком надёжная основа для дальнейшего развития.
Как говорит Марцин Пянтковский из Всемирного банка, для стимулирования инноваций необходимо сделать ещё очень много. Здесь он надеется на деятельность университетов и правительств. Он полагает, что чиновникам следует быстрее решать, какие стартапы получат гранты на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы и помощь в расширении.
Ядвига Эмилевич, министр экономики Польши, утверждает, что местные фирмы надо подгонять, чтобы они продвигались вверх по цепочкам создания стоимости. В прошлом году на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в Польше был потрачен 1% ВВП. В 2016 г. – всего 0,5%.
Цель – увеличить этот показатель к 2021 г. до 2,7% и встать в один ряд с такими мировыми лидерами, как Америка, Германия и Швеция. «Закон об инновациях», наряду с другими мерами по стимулированию бизнеса, предоставляет налоговые льготы фирмам, которые коммерциализируют свои разработки. Другие страны региона преследуют схожие цели.
Ещё одна трудность – это нехватка высококвалифицированной рабочей силы. Строительный бум высосал всех рабочих.
Уортберг из JLR только что нанял 1000 сотрудников. Большинство из них словаки, но он предвидит, что скоро придётся прибегнуть к импорту персонала, а это означает бюрократические проблемы.
Дальше положение с рабочей силой будет только ухудшаться. Этому способствуют старение населения, продолжающаяся эмиграция и враждебное отношение к иммигрантам.
Отношение численности пенсионеров к численности трудоспособного населения стремительно растёт по всему региону. В ближайшие два десятилетия темпы роста этого показателя будут только ускоряться.
Рынок труда здесь негибкий. Селяне неохотно переезжают в город, чтобы наняться на работу. Люди в среднем возрасте, которые охотнее живут в деревне, чем молодёжь, не больно-то рвутся работать.
По данным Евростата, менее половины поляков в возрасте от 55 до 64 лет имеют работу. Уортберг с завода в Нитре полагает, что рабочие не особо склонны к переезду ещё и из-за трудностей с жильём в районе предприятия.
Проблему осложняет популистская политика. В прошлом году Польша понизила возраст выхода на пенсию, что немедленно привело к сокращению рабочей силы. В 2017 г. число занятых в Польше выросло на жалкие 135000 человек. Это очень мало для переживающей экономический бум страны с 18-млн армией занятых.
В Польше имеется 152000 вакансий. Особенно большая нехватка рабочей силы наблюдается в строительстве, информационных технологиях и на транспорте. В Чехии на 100 занятых приходится почти 5 вакансий. Это самый высокий показатель в ЕС.
Как говорит Адам Черняк из варшавского мозгового треста Polityka Insight, «главная проблема компаний – это нехватка рабочей силы, особенно квалифицированной».
Мало рабочих рук, тяжёлая работа
Если Центральная Европа преуспеет в продвижении вверх по цепочкам создания стоимости, то тогда демографический кризис будет уже не столь опасен, поскольку для обслуживания более высокопроизводительных рабочих мест проще найти необходимое число сотрудников. Вот только квалификация таких работников должна быть выше.
В Центральной Европе, в отличие от Германии, Швейцарии, Сингапура и стран Северной Европы, плохо обстоят дела с трудовым ученичеством в школе и профессионально-техническими училищами.
Нехватка рабочих рук способствует быстрому росту зарплат, особенно в городах. Как говорит Борыс, в Польше зарплаты растут в среднем на 7% в год. Это значительно превышает темпы инфляции.
Зарплаты в Праге уже приближаются к уровню зарплат в Австрии, замечает один чиновник из Австрийского центрального банка. Биртель из строительной компании Strabag ожидает, что рост зарплат приведёт к росту себестоимости материалов и услуг подрядчиков, что отразится на прибылях.
Впрочем, рост зарплат ведёт к расширению числа граждан, получающих дивиденды от экономического подъёма, тем более что изначально заработки многих были невелики. Но пока труд рабочих не станет более производителен, рост зарплат будет делать этот регион менее привлекательным для инвесторов.
Гривсон предсказывает, что в 2020-е годы демографические проблемы Центральной Европы приведут к сокращению темпов роста в ней.
Сейчас тесные связи региона с Западной Европой делают его крайне чувствительным к любым изменениям в политике или финансах. Его экспортная ориентация делает его уязвимым к падению спроса в Западной Европе.
Если угрозы президента Доналда Трампа повысить тарифы на импортируемые из Европы автомобили станут реальностью, то от этого очень быстро пострадают здешние автозаводы и производители комплектующих.
Если в еврозоне произойдёт ужесточение денежно-кредитной политики, то от этого пострадают, в первую очередь, страны Восточной Европы.
Новый бюджет ЕС на 2021-2027 годы будет менее щедр по отношению к странам Центральной и Восточной Европы, чем нынешний. Например, согласно проекту, опубликованному Европейской комиссией в мае, Польша получит лишь 64 млрд евро вместо 84 млрд в 2014-2020 годах.
Отчасти это связано с тем, что Центральная Европа становится богаче. Выход Британии из ЕС также приведёт к сокращению союзного бюджета. К тому же, западные европейцы раздражены тем, что популисты с Востока отказываются вносить свой вклад в решение проблемы беженцев.
Центральная Европа очень сильно выиграла от интеграции с Западной. Однако её зависимость от экспорта и бюджета ЕС делает её уязвимой. Надо думать, как уходить от такого положения.
The Economist, 7 июля 2018 года.
