Когда в декабре 2016 г. турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган попросил своих сторонников поддержать лиру, продавая доллары, евро и золото, на его призыв откликнулись миллионы турок.
В Конье – городе в консервативном сердце Турции, которое для Эрдогана и его партии Справедливость и развитие (АК) является неисчерпаемым источником голосов, – некоторые жители превзошли самих себя.
Беледийе-башканы одного из районов города пообещал предоставить неделю отпуска каждому муниципальному служащему, который продаст более 500 долл. Один торговец коврами одаривал ковриком каждого, кто обменял более 2000 долл. А один военный врач предлагал бесплатную прогулку на лошади каждому, кто покажет квитанцию из обменного пункта.
И так было везде. За неделю жители Турции перевели в лиры свыше 440 млн долл.
Сегодня им есть о чём жалеть. Тот, кто 18 месяцев назад последовал совету Эрдогана, потерял четверть своих сбережений из-за падения лиры.
Обвал курса лиры, которая потеряла по отношению к доллару с момента введения чрезвычайного положения в июле 2016 г. треть своей стоимости, привёл к тому, что инфляция превысила отметку в 10%. Немногим в Турции удалось защититься от неё. Рядовые турки изумлённо наблюдают, как на глазах сжимается их покупательная способность.
Турецкие компании стонут под грузом кредитов, взятых в иностранной валюте. Их объём достиг 300 млрд долл. А это более трети ВВП.
По данным Bloomberg, некоторые крупнейшие корпоративные заёмщики страны пытаются договориться о реструктуризации долгов на сумму в 20 млрд долл. Сославшись на падение доверия инвесторов, рейтинговое агентство Moody’s недавно понизило рейтинги 17 турецких банков.
Эрдоган несёт большую часть ответственности за сложившуюся ситуацию. На протяжении послед-них нескольких лет он сделал главной целью своей политики дешёвый кредит, который должен был подхлестнуть хозяйственный рост, и совершенно не обращал внимания на инфляцию.
В мае же, когда он объявил, что собирается установить более жёст-кий контроль над деятельностью центрального банка, и поделился странной идеей о том, что высокие процентные ставки стимулируют рост цен, началось свободное падение лиры. Курс лиры начал расти лишь после того, как он позволил банку повысить две основные процентные ставки.
Проблемы турецкой экономики выходят далеко за рамки процентных ставок. «Один из основополагающих вопросов – это утрата доверия к экономической системе и денежно-кредитной политике», – говорит Сейфеттин Гюрсель, глава мозгового треста Betam.
Другой вопрос – это устойчивость социально-политического положения в Турции после внеочередных президентских и парла-ментских выборов, намеченных на 24 июня.
Иностранные инвесторы уже давно были напуганы поправками к конституции, согласно которым после выборов президент получит новые полномочия, пост премьер-министра будет упразднён, усилится зависимость судей от правительства и будет ослаблен парламент-ский контроль.
Ходят слухи, что президент объявит новые выборы, если на этих сможет переизбраться, но потеряет большинство в парламенте. Это ещё больше нервирует инвесторов.
Опросы общественного мнения показывают, что Эрдоган сохранит свой пост, а вот за большинство в парламенте разгорится ожесточённая борьба.
Как обычно, министры обещают реформы – возврат к независимости центрального банка и фискальную дисциплину – после выборов. Но, кроме недавнего повышения ставки, никаких обнадёживающих сигналов из Анкары не поступает.
В последние два месяца, борясь за голоса избирателей, правительство Эрдогана устроило настоящий кутёж, пообещав каждому из
12 млн пенсионеров ежегодную прибавку к пенсии в 400 долл налоговые каникулы новым владельцам недвижимости и амнистию тем, кто возвращает из-за границы деньги, золото и другие активы.
Президент вновь обвинил зарубежные страны в обвале лиры и опять принялся увещевать турок избавиться от твёрдой валюты. «Братья мои, те, у кого есть доллары или евро под подушкой, идите и обменяйте ваши деньги на лиры, – сказал он на одном из недавних митингов. – Вместе мы сорвём их заговор».
Формально в экономике наблюдается бум. В I квартале, согласно обнародованным на этой неделе данным, ВВП вырос на 7,4% по отношению к тому же периоду прошлого года. С той же скоростью он рос весь 2017 г.
Однако поощряемая правительством кредитная вакханалия, обеспечившая столь высокие показатели на протяжении последних двух лет, теперь переходит в фазу горького похмелья.
Дефицит счёта текущих операций увеличился в апреле до 5,4 млрд долл. (более 6% месячного ВВП). Годом ранее он равнялся 3,7 млрд долл.
Это обстоятельство делает Турцию всё более зависимой от притока ненадёжных портфельных инвестиций. Прямые иностранные инвестиции с 2015 г. стабильно сокращаются. Кредитный дождь заканчивается, а компании сидят на горах долгов. Всё это делает неизбежным резкое замедление, говорит Зумрут Имамоглу, главный экономист лоббистской компании TUSIAD.
А они-то сами беспокоятся?
В Конье, где находится мавзолей персидского мистика и поэта XIII века Джалалуддина Руми, признаки финансового кризиса становятся всё более заметны как поклонникам поэта – крутящимся дервишам, – так и благочестивым предпринимателям, привыкшим усердно трудиться из поколения в поколение.
Местный застройщик Сабан Топаль говорит, что строительный бум, начавшийся несколько лет назад, завершился из-за отсутствия спроса. Цены на цемент, сталь и другие строительные материалы стремительно растут, ведь для их производства необходимы импортные энергоносители.
В прошлом году Топаль заплатил своему подрядчику 135000 лир за монтаж системы водопроводных труб в строящемся здании. В этом году, говорит он, тот же подрядчик требует уже 240000 лир за точно такую же работу.
Местные фермеры хватаются за голову из-за столь же быстрого роста цен на удобрения и бензин.
Долго считалось, что положение в экономике, чей размер удвоился с тех пор, как правящая партия пришла к власти в 2002 г., является главным козырем Эрдогана и АК.
Похоже, что теперь это уже не так. Большинство турок говорит, что их главной озабоченностью накануне выборов является состояние экономики.
Однако избиратели АК в Конье и подобных ей городах вряд ли будут голосовать за оппозицию. Наоборот, правительственная пропаганда, транслируемая через средства массовой информации, контролируемые Эрдоганом и его друзьями, добивается желаемого эффекта.
По данным одного исследования, только 4% сторонников АК возлагают вину за девальвацию лиры на политику правительства. А 65% уверены, что это «операция, организованная против Турции зарубежными державами».
В конном клубе за городом, где когда-то предлагались бесплатные прогулки верхом в обмен на продажу долларов, Фахреттин, университетский библиотекарь, обвиняет в росте цен иностранные учебники.
«Это заговор, – говорит он, имея в виду девальвацию лиры. – Они пытаются свалить Эрдогана и вызвать кризис в Турции. Но у них ничего не получится».
The Economist,
16 июня 2018 года.
