Безбородые юнцы

Редко когда растительность на лице становится предметом столь оживлённых политических обсуждений. Когда популярный молодой министр экономики Франции Эммануэль Макрон вернулся с рождественских каникул, отпустив модную спортивную щетину, это вызвало большие политические пересуды.
Это хитрый способ привлечь внимание? Это очевидный знак неповиновения всегда столь прямодушного министра? Обращение к аудитории высокотехнологичных метросексуалов?
Макрон, сделав вид, что удивлён тем, что к нему пристают с такими пустяками, сказал, что просто хотел сделать перерыв в бритье и вскоре сбрил свою бородку. Но эффект он произвёл: в эпоху разочарования большинством политиков появился энергичный и не склонный приспосабливаться вождь, который просто очаровал французов.
38-летний Макрон стал самым популярным политиком на левом фланге и вторым по популярности политиком в стране. А ведь ещё полтора года назад его никто не знал за пределами коридоров власти. В прошлом работник банка, выпускник элитной Национальной школы управления, Макрон стал экономическим советником Франсуа Олланда после того, как этого социалиста избрали президентом в 2012 году. Его попытки отговорить президента от его безрассудных идей не всегда заканчивались успехом. Макрон однажды назвал предложенное Олландом повышение максимальной ставки подоходного налога до 75% «Кубой без солнца»; но через два года оно всё равно было проведено.
Но лишь став министром в
2014 г., Макрон  начал завоёвывать признание французов. Его предшественник Арно Монтебур прославился тем, что раздражал иностранных инвесторов своими заявлениями, что Франция не нуждается в них.
Макрон же, наоборот, стал их очаровывать. В Давосе и в Кремниевой долине он снискал себе славу яростного защитника французских высокотехнологичных проектов, сумев улучшить образ своей страны среди иностранных инвесторов.
Но главной загадкой, однако, является не то, как ведёт себя Макрон с иностранцами, а как ему удалось завоевать сердца французов. Многие из идей Макрона идут вразрез со всем, что обычно защищали французские левые и их друзья из профсоюзов. Они выступали за 35-часовую рабочую неделю, а он требует, чтобы фирмы могли сами гибко определять график работы своих сотрудников, вводя сверхурочные.
Они требовали запретить работу магазинов по воскресеньям, защищая право продавцов на отдых, а он выступает за то, чтобы работники торговли имели право выбора работать им или нет.
Макрон, который вышел из Социалистической партии и никогда никуда не избирался, приобрёл много почитателей за пределами своего лагеря. Один из опросов показал, что он является вторым по популярности политиком в стране, опережая Николя Саркози, вождя Республиканцев – правоцентристской оппозиционной партии.
В отличие от седовласых депутатов парламента, Макрон хорошо понимает своё поколение: тех, кто пользуется Uber, проводит деловые переговоры по Skype в кафе для совместной работы и держится подальше от гостиниц, отдавая предпочтение Airbnb. «Он на одной волне с обществом, а не с политическими партиями», – говорит владелец одной французской промышленной компании.
Политическая энергия Макрона, его готовность решать сложные задачи имеют мало общего с той угрюмой Францией, где безработица равна 10%, а экономический рост в прошлом году составил всего 1,1%. После нападений террористов в 2015 г. на лице Оллянда застыло суровое выражение. Премьер-министр Мануэль Вальс заявил, что «история в основном трагична». А Макрон много улыбается.
Эта надменная популярность нравится не всем, особенно в правительстве. Ещё больше проблем вызывает то обстоятельство, что бунтарь Макрон стал затмевать фигуру Вальса, который до того, как стал премьер-министром в
2014 г., сам был склонным к неповиновению умеренным социалистом.
Как и Макрон, Вальс использовал свою популярность, чтобы придать вес обвинениям против правоверных социалистов, называя партию «устремлённой в прошлое» и «преследуемой марксистским сверх-Я». В должности премьер-министра Вальс сделал экономическую политику более дружественной деловым кругам. Он протолкнул через парламент в прошлом году разработанный Макроном законопроект о дерегулировании, против которого выступали многие депутаты-социалисты. Правда, его пребывание на высокой должности несколько поумерило его бунтарский дух.
Сегодня для Олланда, чей скачок популярности, произошедший после террористических актов, сошёл на нет, полезно удерживать этот популярный дуэт внутри правительства. А в свете приближающихся президентских выборов следующего года ему выгодно способствовать возникновению определённой напряжённости между ними. Олланд – наименее популярный президент в истории современной Франции, но он всё ещё рассчитывает на переизбрание.
Феномен Макрона означает нечто более важное: во Франции существует гораздо более широкий политический центр, чем это заметно в условиях поляризующей общество двухтуровой системы президентских выборов.
Вальс и Макрон помогли слегка сдвинуть французское общественное мнение в сторону центра. Вопрос в том, как политически использовать всю силу этого тихо растущего единодушия французов.
The Economist, 6 февраля 2016 г.