Самое читаемое в номере

Без визитов проверяющих

A A A

Узбекистан начал неожиданные экономические преобразования. Правительственным чиновникам запрещено тревожить малый бизнес.

Когда министры из дальних стран объезжают западные финансовые центры, расхваливая свои планы экономических реформ, они, как правило, предсказуемо скучны. Обычно звучит много слов о «фискальной консолидации», улучшении инфраструктуры и об оздоровлении банковской системы.
Но у Джамшеда Кучкарова, министра финансов Узбекистана, всё иначе. Он горд тем, что его правительство не делает.
Важнейшая хозяйственная реформа, проведённая с тех пор, как в 2016 г. Шавкат Мирзиёев унаследовал президентское кресло у Ислама Каримова, это 3-летний мораторий на проверки бизнеса правительственными чиновниками. Он полагает, что лучшее, что может сделать правительство для узбекского бизнеса, это уйти с дороги и позволить ему работать, не опасаясь вымогательства.
Это революционная мысль для региона, где в народном хозяйстве господствует государство с его коррумпированной бюрократией.
Каримов уже правил Узбекистаном, когда тот стал независимым от Советского Союза в 1991 г. Он сохранил многие черты советской экономической политики: завышенный курс национальной валюты, запрет на свободную куплю-продажу иностранной валюты и огромную роль государства в промышленности и сельском хозяйстве.
К этому он добавил такое привычное для послесоветских государств злоупотребление, как внезапная экспроприация любого понравившегося частного предприятия.
Мало кто думал, что при Мирзиёеве произойдут какие-нибудь крупные перемены. В конце концов, он 13 лет проработал премьер-министром при Каримове. Однако, придя к власти, он стал последовательно работать над обновлением экономики, а также запустил ограниченные политические реформы.
32-миллионный Узбекистан – самая многонаселённая страна Средней Азии. До недавнего времени она была ещё и одной из самых застойных и подавляющих конкуренцию, а теперь неожиданно превратилась в витрину реформ.
Мирзиёев резко девальвировал сом, добившись выравнивания официального обменного курса с курсом чёрного рынка. От экспортёров больше не требуют продавать правительству четверть валютной выручки.
Это важно не только для предприятий, вовлечённых во внешнеэкономические связи, но и для простых узбеков, утверждает Кучкаров.
В прошлом нехватка «твёрдой» валюты приводила к дефициту наличных сомов, поскольку предприятия копили их для покупки долларов на чёрном рынке. Пенсионеры и работники не могли спокойно обналичить свои ежемесячные поступления на карточку.
Кучкаров также с гордостью рассказывает о решении правительства позволить мелким торговцам пересекать ранее закрытые границы страны. По его словам, это привело к быстрому развитию кустарных промыслов в таких землях, как Ферганская долина, где переплетаются владения Узбекистана, Киргизии и Таджикистана.
Спорные границы советского времени, разделившие эту землю, разбросали по разным государствам целые семьи. Теперь они в восторге от открытой границы. Юлий Юсупов, экономист из Ташкента – столицы Узбекистана, сравнивает эффект от этого с падением Берлинской стены.
Власти одобрили открытие прямого авиасообщения между Ташкентом и Душанбе в Таджикистане. Его не было 25 лет.
«Связанность» – это словечко не сходит с уст правительства, которое недавно провело конференцию по развитию региональной инфраструктуры и экономическому сотрудничеству. Открытие границ уже принесло выгоду: в прошлом году товарооборот с другими странами Средней Азии вырос в 1,5 раза по сравнению с 2017 г.
В рейтинге лёгкости ведения бизнеса Всемирного банка Узбекистан перескочил со 166-го места в 2012 г. на 76-е в этом.
Правительство значительно упростило налоговый кодекс, превратив его из механизма сбора взяток в механизм сбора налогов. Оно также реструктуризует государственные предприятия, готовя их к возможной приватизации.
Теперь аэропортами и самолётами ведают разные государственные компании. Также разделены выработка, передача и распределение электроэнергии.
В феврале Узбекистан выпустил свою первую облигацию, номинированную в долларах. Отчасти это сделано, чтобы создать ориентир для заимствований местных компаний. Доходность 10-летних облигаций составляет 5,4%. Продажи облигаций превысили намеченную сумму.
В Ташкенте господствует оптимизм. Инвестиционный климат улучшился «многократно», говорит Игорь Колесников из узбекского подразделения British American Tobacco: «Раньше было очень трудно понять правила игры, теперь ситуация стала намного более здоровой».
Реформы – это «превосходно для бизнеса», восторгается предприниматель, импортирующий лес из России.
Впрочем, как отмечается в рекламном проспекте, посвящённом узбекским облигациям, первые последствия реформ затрудняют развитие экономики. Из-за девальвации инфляция подскочила до 14%.
Темпы роста ВВП упали с 7,9% в 2015 г. до 5,1% в прошлом. (Правда, многим казалось подозрительным, что при Каримове темпы роста ВВП всегда колебались около отметки в 8%.) Растёт безработица.
Инвесторы сохраняют обеспокоенность. Их особое недоверие вызывают суды, которые раньше с готовностью узаконивали экспроприации.
Правительство покончило с самыми вопиющими видами кумовства вроде предоставления права на беспошлинный ввоз определённых товаров тем, у кого есть друзья на высоких постах.
Но условия для возможного конфликта интересов сохраняются. Например, ташкентскому хокиму принадлежит компания, вкладывающая средства в строительные проекты в этом городе.
Правительство перестало направлять всех трудоспособных в поля на уборку хлопка. Но с крестьянами обращаются «как с крепостными», говорит Юсупов. Власти обязывают их выращивать хлопок и продавать его государству по указанной им самим цене.
Настоящей подотчётности власти, о которой мечтает бизнес, нет.
Мирзиёев приоткрыл возможности для публичных споров, выпустив из тюрем некоторых политических заключённых и терпимо относясь к умеренной критике.
Например, широкое осуждение вызвала практика принудительного выселения и сноса домов, чтобы открыть возможности для осуществления в Ташкенте больших строительных проектов. При Каримове такие дискуссии были невозможны.
Но оппозиционных партий и свободных средств массовой информации в Узбекистане по-прежнему нет.
Как далеко зайдут реформы Мирзиёева? Это самый жгучий вопрос. Нет никаких указаний на его готовность перейти к настоящей демократии. Даже экономические реформы вызывают сопротивление окопавшейся элиты.
Но само по себе проведение реформ –  это большой шаг вперёд.
The Economist, 9 марта 2019 г.

 

Прочитано 1196 раз

Поиск по сайту