Сергей Рыбалкин: держите дистанцию и носите маски

A A A

28 октября главный врач Пензенского областного клинического центра специализированных видов медицинской помощи Сергей Рыбалкин специально для «Улицы Московской» ответил на вопросы о коронавирусе.

– Сергей Борисович, есть ли отличие осенней волны коронавируса от того, что было весной?
– Больных больше, и болеют тяжелее. За счет того, наверное, что многие не совсем понимают опасности и занимаются дома самолечением. К тому же болеет очень много людей в старшей возрастной группе и с наличием сопутствующих патологий.
Весенние события, к сожалению, не настроили население на то, что это заболевание очень коварное – маскируется под обычную простуду. Оно протекает вначале как острое респираторное заболевание, просто небольшое недомогание.
Более молодые, в возрасте до 50 лет, чаще переносят заболевание легко и бывают носителями, особенно дети. Поэтому принцип изоляции не соблюдался: внуки к бабушкам поехали, встречи, мероприятия. И все это на фоне того, что инфекция весной вошла в наш регион.
При инфекционном процессе очень важны две детерминанты. Первое – это время нахождения инфекционного агента в популяции людей, а второе – скорость распространения инфекции.
Коронавирус передается воздушно-капельным путем, это очень быстрый путь передачи. Сразу образуются очаги, и заболеваемость выше, чем при других способах, например, через кровь.
И получается, что инфекция вошла и постепенно, за счет того, что маскируется под ОРВИ и имеет легкие формы течения, начала распространяться по региону.
У нас же болеет вся область – все населенные пункты, маленькие и большие, везде люди болеют. Плюс наслаиваются сезонные респираторные вирусные заболевания, получается отягощение.
– Какие больные попадают в вашу больницу?
– К нам попадают больные со средней и тяжелой степенью поражения.
– Сколько отделений вашей больницы отданы под лечение ковида и вирусной пневмонии?
– Практически все семь наших отделений. У нас есть одно отделение, которое мы просто разъединили на две изолированные части под вирусные, кишечные заболевания, лихорадки неясного генеза, менингиты, ГЛПС (мышиная лихорадка).
А везде, где есть кислород, у нас ковидный госпиталь. Поэтому к нам привозит больных скорая помощь из дома, если у них симптомы тяжелого поражения.
И к нам поступает контингент из больниц при ухудшении состояния. Также к нам попадают беременные и дети, уже независимо от степени тяжести.
– В чем уникальность вашей больницы? Другие больницы Пензы могут оказывать такого же уровня медицинскую помощь?
– Есть градация: самые тяжелые больные лежат у нас и в областной больнице. В областной больнице лежат больные, которые имеют острую сопутствующую патологию. Допустим, у человека тяжелая степень проявления COVID-19 и плюс нарушение сердечно-сосудистой системы.
А у нас ковид с проявлением осложнений в виде пневмонии, на фоне хронических заболеваний (сахарный диабет, гипертония и др.).
Тяжелые больные лечатся у нас, во-первых, потому что мы обеспечены кислородом. Во-вторых, у нас имеется достаточно мощная реанимационная база. В-третьих, у нас имеется мощная функциональная диагностика, лаборатория. И главное, у нас профессионалы-инфекционисты.
– Сколько сейчас у вас лечится больных?
– В начале августа у нас лежало 250 человек. На сегодняшний день – 549 (вместе с кишечными и пр.). У нас в стационаре больных даже больше, чем положено, потому что мы не можем не оказать медицинскую помощь.
– А на сколько коек рассчитана больница?
– На триста. Мы увеличили количество коек чуть ли не в два раза. В этом и преимущество нового корпуса. Когда мы его строили, то рассчитывали, что при необходимости можно будет развернуть дополнительные койки. Конечно, мы не предполагали, что будет такая ситуация, но вот смогли «растянуться». Да, мы подставляем кровати, зато больные находятся под медицинским присмотром и получают квалифицированную медицинскую помощь.
– Выходит, в клиническом центре специализированных видов медпомощи триста коек, к которым подключен кислород?
– У нас около четырехсот точек кислорода. Но есть пациенты, у которых поражение тяжелое, а сатурация позволяет им находиться без кислорода. Кислород не панацея – он является лекарством для людей, у которых снижена сатурация.
– С ковидом долго лечатся в больнице?
– Две-три недели. Бывает и дольше, если какое-то сопутствующее заболевание пациента (например, ожирение, сахарный диабет) способствует тому, что процесс может переходить в осложнение в виде фиброза легких.
Рабочие клеточки, альвеолы, постепенно перерождаются в фиброзную ткань. Из-за этого нарушается насыщение крови кислородом, падает сатурация. Появляется одышка при любой физической нагрузке. При таком состоянии, уже и за счет ослабления иммунитета, замедлена элиминация (т. е. выведение вируса из организма). Поэтому анализы показывают положительный результат, мы же выписываем при отрицательном результате теста на COVID-19.
– Болеют много, лечение длительное. Значит, есть риск, что возникнет поток больных, которых негде лечить?
– Здесь же как на войне: есть передовая линия фронта, есть более отдаленная. Вот на передовой линии фронта амбулаторная клиническая помощь. Они приходят на вызов, когда появляется температура (с температурой не должны приходить в поликлинику). Конечно, большой поток пациентов, где-то не хватает врачей, медсестер, бывает небольшая задержка.
Но не у всех же обязательно тяжелое заболевание. Где-то до 25% поражения легких по КТ считается легким поражением. Учитывая возраст, учитывая, что температурит человек, его могут поместить в стационар, где имеются койки с кислородом, если требуется. Если не требуется, можно даже без кислорода.
Врачи в этих больницах также обучены согласно временным методическим рекомендациям, которые периодически выпускает Минздрав. Они назначают лечение и наблюдают больного.
И есть больницы, куда мы выписываем больных на долечивание. Мы больного пролечили, провели основной курс лечения. Но у него нет симптоматики и положительный результат теста, его переводим в другую больницу, которая доводит до окончания процесс наблюдения и обследования.
– Сергей Борисович, как Вы прокомментируете истории про самолечение, которыми полон интернет?
– Самолечение недопустимо. Например, гормональные средства, действительно, применяются.
Но, если у человека сахарный диабет, введя гормоны, вы можете резко повысить количество глюкозы в крови, что может привести пациента к гипергликемической коме. Поэтому здесь надо действовать очень осторожно.
Ведь врач производит назначение на основании клиники, лабораторных исследований. Серьезные препараты мы назначаем, когда видим сдвиг в лабораторных исследованиях, видим, что имеется гиперфункция иммунной системы, как говорят, цитокиновый шторм.
Гиперфункция иммунной системы приводит к тому, что начинают активно вырабатываться провоспалительные и воспалительные цитокины. И это приводит к развитию острого респираторного дистресс-синдрома с последующей гиперкоагуляцией.
– Если человеку вовремя купировать цитокиновый шторм, то тяжелых последствий не будет?
– Если мы купируем цитокиновый шторм, есть гарантия того, что человек постепенно будет выходить из этого состояния. Ведь за счет цитокинового шторма и вот этой реакции образуется воспаление межальвеолярных тканей, о чем я уже говорил. Развивается фиброзная ткань на фоне воспаления, и у человека просто-напросто идет поражение легких. Степень поражения выражается в тяжести заболевания.
– Но люди же боятся ложиться в больницу. Все наслышаны про большую нагрузку на врачей. Думают, лучше дома как-то переболеют. Когда все-таки надо вызывать скорую?
– Если у человека температура 38 градусов в течение трех дней, это уже сигнал к тому, что его нужно смотреть врачу. И в зависимости от возраста, от клиники решать вопрос: подлежит он госпитализации, или ему надо назначать амбулаторное лечение.
Тяжесть бывает разная. Бывают люди с поражением легких больше 50%, но самочувствие у них более-менее приличное – пока. Но такой явный показатель, как температура, говорит о том, что процесс активно идет.
У человека бывает температура 37-37,2 градуса, а потом – 38 градусов (это пик), потом опустилась, а потом снова 39 градусов. Это говорит о том, что процесс развивается. Тут надо обязательно решать вопрос о госпитализации. В методических рекомендациях прописано, если человеку за 65 и у него повышенная температура, мы обязаны его госпитализировать.
– Все-таки врачей хватает или не хватает?
– У нас была организована помощь больницам. Врачи других специальностей прошли кратковременные курсы и пришли к нам в помощь как врачи-стажеры.
Пришли студенты, очень много. Ординаторы работают как врачи-стажеры. Студенты 5-го и 6-го курса пришли работать медсестрами и медбрать-ями. В нашем клиническом центре спецвидов медпомощи практически в два раза увеличилось количество персонала. За каждым стажером стоит врач-профессионал, который его курирует.
Иногда помощь оказывает уже то, что лишний раз к пациенту подойдет врач, медсестра и успокоит его. У людей появляется фобия, когда не хватает воздуха, а стрессы очень сильно влияют на иммунитет.
– Какие профилактические меры нужны, чтобы снизить количество тяжелых случаев?
– Мы об этих мерах говорим давным-давно.
Первое – соблюдение режима изоляции. Что это значит: если у вас в семье кто-то затемпературил, нужно с этим человеком уже не контактировать и наблюдаться. Если обнаруживается ковид, вы как контактный находитесь в карантине.
Второе – ношение масок. Как бы там ни спорили, ношение масок признано эффективным методом. Те, кто болеет, меньше выделяют вирусов во внешнюю среду. А те, кто рядом с ними, но в маске, меньше вдыхают вирусных частиц. Это проверено и уже доказано.
Третье – дистанция. Когда вы где-то находитесь, соблюдайте дистанцию, не надо скученности. Достаточно полутора метров, чтобы аэрозольная смесь, которая выходит с выдохом, с кашлем от человека, осела и не достигла другого.
Далее, мытье рук. Не обязательно даже обработка дезинфектором и перчатки, где-то что-то тронули – помойте руки. Не трогайте лицо, не трите слизистые.
Вот хотя бы это. А у нас ведь как получается, говорим давно: заходите в магазин – наденьте маску. Но никто же не надевает!
Понимаете, даже не только у нас, даже и за границей протесты идут: а вот мы не верим! Ну как же вы не верите?! Посмотрите, сколько людей болеет, везде показывают: в больницах не хватает мест. За рубежом с их хваленой медициной не хватает мест.
И у нас есть трудности, но в общей массе система здравоохранения работает. И, я сужу по пензенскому региону, она все-таки справляется, за счет того, что правильно организована маршрутизация пациентов, выпущены методические рекомендации, на основе этих методических рекомендаций созданы штабы.
– В связи с тем, что почти весь ПОКЦ СВМП отдан под лечение ковида, не может случиться нехватка мест для больных, например, с кишечной инфекцией?
– Если у нас таких больных будет больше, то об этом будет сообщено в министерство здравоохранения и изменится маршрутизация. И этих пациентов тогда будут госпитализировать в другие районные больницы. У нас сейчас задействованы некоторые районные больницы, межрайонные центры. Мы маршрутизацией можем решить этот вопрос.
Удивительно, но сейчас почему-то нет такого потока кишечной инфекции, как было раньше. Может быть, за счет того, что люди стали больше мыть руки и меньше контактировать.
– Какие Вы дадите рекомендации, как себя вести в текущей ситуации?
– Соблюдать то, что предписывает Роспотребнадзор, что предписывает местная власть с учетом обстоятельств, которые складываются в регионе. Сказано: масочный режим. Значит, маски нужно носить. Говорят, тяжело. Но мы же, медики, носим. Вот я сижу в кабинете, я в маске целый день, больше 12-ти часов. Врачи у нас тоже больше 12-ти часов находятся в масках, респираторах, очках.
У нас же было снижение заболеваемости, когда мы перешли на 1-й этап выхода из режима самоизоляции. Да, потом перешли на 3-й этап, но никто же не отменял режим повышенной готовности.
Что подразумевал третий этап? Вы можете работать, можете приходить в театр, но вы будьте в маске! В коллективе нужно быть в маске. Если бы это соблюдалось. Ведь страдает экономика. Стоимость лечения высокая. А откуда брать деньги? У государства есть какие-то резервы, но они не бесконечны.
Я считаю, не надо выдумывать ничего, уже все написано-прописано, везде плакаты: маска, дистанция, мойте руки.
Интервью взяла
Екатерина КУПРИЯНОВА

Прочитано 1405 раз

Поиск по сайту