Прежде всего, хочу начать с благодарностей всем врачам и медперсоналу отделения гематологии, которые прикоснулись ко мне, как к пациентке.
Чагорова Татьяна Владиславовна, Щербинина Ольга Николаевна, Киселева Инна Викторовна, Гладышева Наталья Викторовна – это врачи от Бога.
Татьяна Владиславовна, как заведующий, очень грамотно выстроила работу гематологического отделения. Это сильный профессиональный коллектив. Врачи и медперсонал гематологии работают действительно как одна команда. А это дорогого стоит.
Хочу сказать спасибо Гудошникову Вячеславу Юрьевичу, заведующему отделением абдоминальной хирургии, и Зимину Юрию Ивановичу, за отношение ко мне, за операцию, за их золотые руки.
Благодаря профессионализму всех врачей и медперсонала, их заботе, участию, психологической поддержке, я продолжаю жить и бороться.
Самая «важная» проблема
В своем интервью Виталий Сергеевич Серебряков, главный врач Пензенского областного онкодиспансера, назвал поборы с больных самой важной из числа не решенных пока проблем.
Не могу сказать про весь онкодиспансер (я была пациенткой отделения гематологии), но, по-моему, поборы – это вообще не проблема.
Весной 2013 г., впервые попав в стационар, я задала вопрос соседям по палате: ребята, сколько? Мне ответили: с деньгами даже не суйся – испортишь отношения.
За два с лишним года у меня никто ничего не просил.
А если уж говорить о проблемах онкодиспансера с точки зрения интересов пациентов, то говорить нужно о другом – о том, что серьезно влияет на качество лечения онкобольных.
Высокие технологии в онкологии
Виталий Сергеевич сказал в своем интервью, что в настоящий момент онкодиспенсер обеспечен «оборудованием на 100% по существующим стандартам».
Я не знаю, о каких стандартах говорит главный врач. Я не специалист. Но как пациент знаю, что в Пензенском онкодиспансере отсутствует, в частности, такой аппарат диагностики, как ПЭТ-КТ (позитронно-эмиссионная компьютерная томография – прим. «УМ»). Есть только аппараты КТ и МРТ.
В настоящее время ПЭТ-КТ – это самый надежный и информативный метод диагностики онкологических заболеваний. Он позволяет производить контроль за ходом лечения и вовремя определить рецидив заболевания. Сейчас без результатов ПЭТ-КТ ни одна ведущая клиника не возьмет пациента на консультацию или лечение.
Мне, как онкологическому больному, необходимо проходить ПЭТ-КТ раз в 3 месяца. Каждый сеанс диагностики – 35 тысяч. И это помимо всех прочих анализов. Не каждый человек может себе это позволить.
Без ПЭТ-КТ мы позади планеты всей. Тамбов имеет такой аппарат, Воронеж имеет. Пенза – нет. Вот мы и везем деньги в другой регион.
Медицина – это наука, которая развивается очень быстрыми темпами. Сейчас высокие технологии – это уже не только МРТ и КТ. Это ПЭТ-КТ, тесты на предрасположенность к раку на основе генного материала, диагностика реакции организма на лечение в процессе химиотерапии (технология OncoFinder).
Зачем, скажем, пациенту проводить 8 сеансов химиотерапии, если после двух сеансов можно понять, что используемое лекарство не действует, и изменить схему лечения?
В Москве эти высокие технологии уже применяются. А что делается руководством Пензенского онкодиспансера, чтобы они появились у нас? Вот об этом хотелось бы услышать.
Кроме того, если уж мы заговорили о высоких технологиях, то можно было бы, используя видео-связь, устраивать конференции, консультации с ведущими специалистами онкологических клиник, а не только отправлять пензенских онкологов на обучение. Эффективность лечения от этого только бы выросла.
Время как фактор лечения
Главный врач онкодиспансера совершенно справедливо заметил, что эффективность лечения онкологических больных во многом зависит от ранней выявляемости заболевания, от своевременного выявления рецидива. Травматичность лечения также зависит от скорости диагностики. Для онкопациентов время – важнейший фактор выздоровления.
Но люди ждут месяцами очереди, чтобы бесплатно пройти КТ и МРТ в онкодиспансере, потому что это оборудование работает только в одну смену. Разве нельзя организовать работу на аппаратах КТ и МРТ в несколько смен? Част-ные кабинеты МРТ, например, работают до 23 часов.
Я думаю, администрация должна обратить внимание на эту «пока не решенную проблему». Для здоровья онкобольных она гораздо важнее, чем мифическая проблема поборов.
Отделения вместо кабинетов
За 3 последних года, как сообщил в своем интервью Виталий Сергеевич Серебряков, в Пензенском онкодиспансере были открыты 7 новых кабинетов онкоспециалистов. Это хорошо. Но, на мой взгляд, при том масштабе заболеваемости, который существует в нашей области, нужно открывать не кабинеты, а строить новые корпуса.
Отделение гематологии, в частности, одно на всю область. А к гематологическим заболеваниям относится очень широкий спектр недугов, не только онкология.
Врачи-гематологи просто живут на работе. Ни разу не видела, чтобы они ушли с работы в 16 часов. В 6-7 вечера уходят, а то и в 8. Для такого количества больных нужен отдельный корпус гематологии, а не отделение.
Мы ратуем за раннюю выявляемость онкологии. Допустим, выявили. А куда больных госпитализировать?! По моим наблюдениям, нехватка койко-мест в онкодиспансере катастрофическая. Очередь на госпитализацию, на операцию – месяц как минимум.
Моя родственница попала в конце декабря в онкодиспансер. Операцию назначили на февраль. А что с больным за этот месяц может произойти? Болезнь способна резко прогрессировать.
Да, я понимаю: в стране кризис. Но нужно искать варианты решения проблемы. Привлечь инвесторов, например, или создать фонд. Строим же мы Спасский собор на Советской площади всем миром. Покупаем по кирпичику. Может, что-то подобное и для онкодиспансера придумать.
Я думаю, что руководство медучреждения должно уметь не только тратить деньги, но и изыскивать их. Это и должно быть заслугой руководителей – найти ресурсы. Обратитесь к людям! Заразите их этой идеей, заинтересуйте, присоедините к ней. Я знаю, например, что в Ульяновске сейчас строится частная онкологическая клиника.
Если активно шевелиться, какая-то идея обязательно сработает!
Письмо Белозерцеву
В 2015 г. в Москве я проходила высокодозную химиотерапию с последующей трансплантацией стволовых клеток. И задалась вопросом: можно ли подобную процедуру проводить в нашем городе? Дома ведь и стены помогают.
Изучила СНиПы, поговорила со специалистами в Москве и Пензе. Узнала, что для Пензенской областной станции переливания крови будет закуплено 2 аппарата для забора стволовых клеток. (Надо сказать, что использование стволовых клеток считается одним из прогрессивных методов при лечении многих заболеваний, причем не только онкологических. Медики считают, что за стволовыми клетками будущее).
В итоге выяснилось, что проведение высокодозной химиотерапии с последующей трансплантацией стволовых клеток в Пензе принципиально возможно. Для этого достаточно оборудовать в онкодиспансере несколько палат интенсивной терапии.
Я подумала: а попробую-ка я… Предварительно поговорила с людьми, имеющими серьезный бизнес в Пензе. Мне сказали: посчитай стоимость проекта, составь смету, покажи, кто этим будет заниматься. Принципиально мы готовы вложиться в проект.
Но без участия областной власти проект реализовать нельзя. Даже если мы за счет бизнеса оборудуем палаты интенсивной терапии, туда нужен медперсонал, расходные материалы и т. д.
Обсудив эту тему с такими же пациентами, как и я, мы создали инициативную группу и написали письмо нашему губернатору Ивану Александровичу Белозерцеву, изложили идею. Он внимательно с ним ознакомился и поручил Минздраву разобраться.
Инициативная группа была приглашена в кабинет к Виталию Сергеевичу Серебрякову на совещание врачей. Поговорили.
Мне показалось, что поняли друг друга. Нам даже официально ответили, что наше предложение рассмотрено. Это был сентябрь, а сейчас февраль на носу. И что дальше? Что сделано? Какое решение в итоге принято? Хочется внести ясность.
Мы ведь стараемся не только для себя. От болезни не застрахован никто.
У Пензенской области есть все шансы реализовать данный проект и дать возможность людям жить!!!
Рак не приговор
Быть онкобольным очень тяжело. Виталий Сергеевич правильно описал этапы психоэмоционального состояния онкобольного. На первом этапе ты зол на весь мир: почему я?! Переживаешь панику. И здесь все зависит от врачей. Если тебе сказали: включи голову, и ты будешь жить – ты начинаешь бороться. Для онкобольных очень важна психологическая поддержка.
Поэтому некорректно из уст главного врача прозвучала статистика о смертности онкобольных. Не давайте такую статистику в СМИ! Для чего она? Для роста канцерофобии у здоровых и приступа паники у онкобольных?
Врачи, вы для нас – Боги. Насколько вы будете вселять в нас надежду, настолько мы и будем жить.
Рак, действительно, не приговор. Главное в лечении – не стадия, а то, как организм откликается на лечение.
Хочу сказать всем онкобольным: живите, радуйтесь жизни и боритесь за жизнь! Медицина ушла далеко вперед. Сейчас можно вылечить все. Главное – это настрой!
