Золотая осень в Париже

A A A

Корреспондент «Улицы Московской» Екатерина Куприянова рассказывает о своей поездке в Париж в связи с участием в работе семинара «Партисипативная демократия: разработка и принятие решений в сфере городской политики» в конце ноября этого года.

 Не успела я получить визу – прогремела серия терактов в Париже. А у меня уже билеты на руках, самолёт через 10 дней. Страшновато было, но решила: всё-таки организаторы – посольство Франции в России и французское Министерство иностранных дел и международного развития. Если не отменили, значит, гарантируют безопасность. Единственное, участников семинара (16 человек из России) попросили всегда носить с собой паспорт: при входе в любое здание могут попросить предъявить документы. 

Документы спрашивали при входе в министерства и мэрию, а в музеях, театре и магазинах (не во всех) охранники вежливо просили распахнуть пальто, расстегнуть сумку и пройти через рамку. И потом обязательно: «Мерси, мадам».
Программа семинара была плотная: с девяти-десяти утра и до шести-семи вечера. Кроме вечеров – свободные полдня в день приезда и отъезда.
Мы прилетели в аэропорт Шарль-де-Голль утром в понедельник, 23 ноября. Заселились в отель, бросили чемоданы и около часа дня отправились знакомиться с Парижем, разделившись на группы по интересам.

paris

Дружелюбный Париж
Первое впечатление: в Париже спокойнее, чем в Москве. Люди в Люксембургском саду принимают солнечные ванны на уличных стульях. (Помимо врытых в землю лавочек, во многих парижских парках стоят металлические стулья, выкрашенные зелёной краской, которые можно передвинуть куда угодно.)
Молодёжи много – всё же Латинский квартал, университет. Деталь: в историческом месте, у Люксембургского дворца, где заседает Сенат, оборудованы детская и спортивная площадки. (Не перед самым фасадом, конечно, а в стороне.) Как-то всё сделано удобно для людей. Велосипедов масса: их используют вместо автомобилей. Забавно было видеть даму на каблуках и на велосипеде.
Париж нас встретил очень дружелюбно: солнышко после пензенского дождя и хмурой Москвы. А там ещё не закончилась золотая осень, многие деревья и кусты вообще зелёные стоят. В сквере за собором Нотр-Дам де Пари – цветущие розы, целующиеся парочки... Безмятежность...
В первый день мы не заходили ни в какие музеи, зато в рамках пешей прогулки от Люксембургского сада через Нотр-Дам, Лувр, оперу и Площадь Согласия осмотрели несколько готических церквей, включая знаменитую Сен-Жермен-де-Пре. Поразила не она, а церковь святого Мерри (XV в.), на которую наткнулись случайно: чудесные витражи XVI в., барельефы, фрески... И вдруг – куча поломанных досок. Оказалось, что это не ремонт. Груда досок вместе с кольцом из старых стульев и синей рукой – «поэтическая ода хрупкости жизни». В церкви были выставлены и другие «произведения современного искусства», не менее оригинальные.
Также случайно мы набрели на сквер Тараса Шевченко. Надпись на ограде сообщала, что он существует с 1937 г.
Бывавшие в столице Франции раньше, утверждали, что «Париж пустой». Зато нам не пришлось выстаивать в очередях в музеи. В среду до 21:45 работал Лувр, в четверг – музей Орсе. За пару часов, конечно, можно только пронестись «от шедевра к шедевру». И лучше всего запоминается то, о чём читала раньше.

paris2

Бытовые подробности
Завтрак для французов не главное, как поняли мы в отеле: кофе, круассан, стаканчик сока и йогурт. Плотно поесть в кафе – в районе 20 евро. Поэтому на ужин многие из нас покупали еду в сетевых магазинах Монопри (Monoprix) или Карфур (Carrefour). Багет – около 1 евро, пол-литра йогурта – 1,5 евро, 250-граммовая упаковка камамбера – 1,5-2 евро, бутылка вина – 3,5-5 евро. На всех ценниках рядом с ценой за упаковку обязательно стоит цена за 1 кг.
Базарчики, на которых делают покупки парижане, не для провинциального россиянина: дорого слишком. Хлеб только из пекарни, особый сыр, фрукты, морепродукты – вдвое-втрое дороже, чем в супермаркете.
Отель Бовуар, где мы жили, заслуживает отдельного описания: в нём в своё время останавливался Хэмингуэй. В отеле всё миниатюрное: комнатки, крутая винтовая лестница (ступеньки, судя по виду, помнят следы великого писателя), лифт, в котором дверь закрывается вручную (тучный человек без чемодана с трудом поместится).
Мужчины из нашей группы заключили, что Хэмингуэй тут жил не от хорошей жизни. Зато расположен отельчик в Латинском квартале, около Люксембургского сада, из окон номера – вид на монумент Марко Поло. До Нотр-Дам де Пари – два километра, до Лувра – три, до Эйфелевой башни – четыре. Сорбонна, Пантеон, музей Клюни с развалинами римских терм – рукой подать. Если кто-то не любит ходить пешком – станция метро Порт-Рояль прямо под носом.
Метро в Париже запутанное, замусоренное и плохо пахнет. Есть плюс: станции расположены часто, метров через 500. В некоторых направлениях ходят двухэтажные вагоны.

paris3

Гранд-Опера
Один из наших «семинаристов» с первого дня подбивал народ сходить в Гранд-Опера. Он уверял, что перед началом спектакля начинают продавать бронь: если повезёт, можно купить недорогие билеты. И вот в пятницу, после посвященной глобальному потеплению и устойчивому развитию Молодёжной конференции юности в Вильпенте (COY11), семеро смелых попросили водителя автобуса выбросить нас, не заезжая в отель, поближе к опере.
Поход в оперу проходил в стиле «вспомним студенческую юность», начиная с того, что все были в джинсах. Примчавшись (буквально) к полшестого к кассам, узнали: спектакли начинаются в половине восьмого, касса откроется в шесть. Мы, уже не спеша, обошли здание, которое считается образцом эклектичной архитектуры. Налюбовались на позолоченные бюсты композиторов, скульптуры муз, памятник автору проекта архитектору Гарнье. Заглянули в Галерею Лафайет: украшена к Рождеству изнутри и снаружи, кое-где уже скидки и полно китайцев.
Купили мы билеты на галёрку, по 10 евро (билет просто на осмотр Оперы днём стоит столько же). Зашли внутрь, как только стали пускать, и успели без толпы походить по зданию.
Опера – настоящий храм искусств. Пышности едва ли не больше, чем в Лувре: там-то интерьеры мало где сохранили. Скульптурные изображения композиторов и певиц прошлого (на момент постройки), лепка, роспись, позолота, разноцветный мрамор, мозаичные полы. Как обезьяны, нафотографировались «на фоне» и, кто пешком, кто на лифте, направились на самый верх, на свою галёрку.
Я-то думала, здесь, как в Большом: люстру видно превосходно, но сцену тоже ничего. Галёрка в Гранд-Опера похожа на слуховые окна: кабинетик, откуда в лучшем случае видно полсцены. В худшем – оркестровая яма, и та не вся. Но на боковой стене висит плоский экран – можно сесть не у перил, а на диванчик напротив экрана. Разрешение не очень, наверное, чтобы не записывали видео.
Давали «Синюю бороду». Мы подумали: о, классно, по крайней мере, сюжет известен. Но подробностей о постановке не знал никто.

paris4

Конечно, то, что мы видели – цветочки, по сравнению с постановкой «Евгения Онегина» 2006 г. в Большом (когда Ольга красной папкой лупит Ленского по голове, а старушка Ларина регулярно опрокидывает стопарики). Однако слушать, как радио, воспринималось бы лучше. К оркестру – никаких претензий, музыка сама по себе прекрасна.
Вместо юной жены Синей Бороды (по либретто) была проститутка в зелёном платье и вишнёвых туфлях. Как выяснила после спектакля по Интернету – русская певица Екатерина Губанова. Ей, кстати, хлопали больше всех.
В спектакле помогали создавать фон живые белый кролик и тёмная овчарка, а также мальчик – очевидно, живущий в подсознании Синей Бороды несчастный ребёнок с тяжёлым детством. Похоже, Синяя Борода в детстве кролика замучил и с тех пор сдвинулся. (Должно быть, кролик, вместо голубя, символизировал невинную душу.)
Во весь задник сцены по ходу действия показывали жуткий видеоряд: у мальчика с выражением ужаса на лице (не приведи ночью присниться) из носа и по рукам льётся кровь: то ли его побили, то ли он кролика прикончил.
Декорации состояли из дивана на переднем плане и стеклянных витрин с контекстным наполнением, то выезжающих, то уезжающих со сцены.
После того как Синяя Борода разделался с рыжеволосым меццо с пышными формами, их на сцене сменила худощавая блондинка, по-французски названивающая по телефону и собирающаяся покончить с собой.
Под страдания блондинки из глубины сцены, короткими перебежками сквозь стеклянные витрины, выдвигался мужчина (тоже, надо понимать, из подсознания). По мере приближения зрители увидели у него кровавое пятно во весь живот – сразу стало понятно, чего он так странно плетётся и падает. Наконец, он до бедной девушки дошёл, они пообнимались, и та пустила-таки пулю себе в рот.
Переполненный зал аплодировал, как бешеный. Вызывали дирижёра, режиссёра. А мы подумали: хорошо, что не поддались на уговоры кассира взять билеты по 25 евро. А так – как в музей сходили, да ещё приобщились к современной оперной режиссуре.

Прочитано 1424 раз

Поиск по сайту