Самое читаемое в номере

Олега Тоцкого обвинили в том, что он защищался

A A A

24 января Следственное управление Следственного Комитета России по Пензенской области разместило на своём сайте официальное заявление на открытое письмо предпринимателя Олега Тоцкого. «Улица Московская» напоминает, что Олег Тоцкий опубликовал своё открытое письмо 16 января в социальных сетях. Он задал ряд неудобных и резонансных вопросов руководителю СУ СКР генерал-лейтенанту Трошину. В частности, вопрос о следователях, которые, судя по их поступкам, попали «под чьё-то невероятное влияние» и на протяжении 15 месяцев трактуют правила дорожного движения «на свой лад».  Все эти вопросы, по словам предпринимателя, оставлены без ответа. «УМ» предлагает вниманию читателей размышления Олега Тоцкого, которые родились у него после опубликования официального заявления СКР.

Официальное заявление СУ СКР по Пензенской области
С момента образования Следственного комитета России позиция Следственного управления СКР по Пензенской области всегда основывалась на неукоснительном соблюдении принципов  равенства всех перед законом и неотвратимости наказания за совершенные преступления независимо от социальной принадлежности лиц,  их общественной значимости или занимаемого должностного положения.
С момента возбуждения уголовного дела по факту совершенного дорожно-транспортного происшествия и по настоящее время в средствах массовой информации с подачи О.Ю. Тоцкого неоднократно выходили материалы, в которых Тоцким предпринимались попытки дискредитации доказательств и одностороннего освещения результатов следствия. Между тем, голословные утверждения Олега Юрьевича о невиновности в инкриминируемом преступлении, являются лишь его субъективным мнением и желанием предстать в глазах общественности жертвой обстоятельств.
В данных многочисленных публикациях нет доли сожаления о погибшем в  ДТП молодом человеке и серьезно пострадавшем его брате. Забывая о чувствах и эмоциях близких людей, потерявших родного человека, а тем более игнорируя их моральные и материальные исковые заявления, Тоцкий в своих выступлениях пытается оказать давление на следствие, а больше всего на общественное мнение, выдавая свои несостоятельные выводы о незаконных действиях сотрудников следственного управления за подтвержденные факты.
При этом Олег Юрьевич по своему трактует общеизвестное каждому автолюбителю правило предусматривающее преимущественное право движения транспортного средства, двигающегося по главной дороге.
Очевидно, что залогом определения истины в данной ситуации является открытое, гласное рассмотрение уголовного дела в суде, где инициатива Тоцкого О. Ю. по отстаиванию своей позиции может быть реализована в полной мере в рамках состязательного и равноправного судебного процесса.
www.penza.sledcom.ru,
24 января 2014 г., 10.38

 


Равенство или неравенство?
В своём заявлении Следственный Комитет говорит о том, что неукоснительно соблюдает равенство всех перед законом независимо от того, кто ты есть.
Раньше я тоже так думал: что они берут дело и объективно разбираются, виновен человек или нет. Но теперь я с этим столкнулся и, к сожалению, не увидел объективности, про которую они говорят.
Мне кажется, что все их следственные действия сосредоточены именно на обвинительном характере и неотвратимости наказания. Об этом говорит огромное количество фактов.
Начнём хотя бы с того, что любой человек, обвиняемый в чём-то, имеет право защищать себя. В том числе просить о проведении определённых следственных действий и экспертиз, которые скажут, виновен он или нет.
В моём случае я просил провести следственный эксперимент с участием аналогичного мотоцикла, который врезался в мой автомобиль 14 сентября 2012 г. Мы хотели понять, какова длина тормозного пути при правильном торможении на скорости 60 и 90 км/ч.  Однако следователь наше ходатайство отклонил.
Часть ходатайств следствие приняло только после того, как мы обращались в суд, и суд говорил,  что следователь нарушает уголовно-процессуальные нормы.
Из 3 следственных экспериментов, которые проводило следствие, один эксперимент отменен через суд, в нем найдены существенные нарушения. Результаты второго следственного эксперимента они отменили сами, потому что сами в своих же следственных действиях нашли нарушения!
В связи с таким количеством ошибок, мы просили провести экспертизы в специализированных организациях Москвы или хотя бы Нижнего Новгорода, где более современные центры, более подготовленные люди.
Однако следствие отвечало отказом. Они нашли в Уфе сомнительного, на мой взгляд, эксперта, который приехал сюда с бельевой верёвкой, произвёл замеры и написал в заключении ту скорость, которая устраивает следствие, – 85-88 км/ч. Хотя все свидетели утверждают, что скорость была более 100 км/ч, и эти показания имеются в материалах дела.
Не согласившись с этим, мы обратились в Москву, в одно из самых авторитетных учреждений – Российский федеральный центр судебной экспертизы Минюста РФ. И эксперт  дал заключение, что ДТП произошло из-за того, что мотоциклист значительно превысил скорость.
Согласитесь, если бы Следственный Комитет разбирался в обстоятельствах уголовного дела объективно, как он заявляет на своём сайте, то эту экспертизу за подписью серьёзного эксперта спокойно бы приобщили к материалам дела.
Однако что делает Следственный Комитет?
Он решает провести повторную экпертизу в том же ведомстве. При этом пишет в Москву письмо со словами, что предыдущая экспертиза проведена неправильно, вразрез судебной практике Пензенской области и выводам следствия, по которым Тоцкий должен быть виноват. То есть они пытаются не истину определить, а разбить наши  доводы своими действиями.
Причём кто подписывает это письмо?
Сам генерал-лейтенант юстиции Олег Трошин! Причём не просто подписывает, а требует провести проверку и наказать того эксперта, который дерзнул написать такие слова.
Разве это говорит о том, что Следственный Комитет разбирается в обстоятельствах моего уголовного дела объективно?
Мне кажется, что это говорит как раз об обратном. И лично меня наводит на подозрения такой факт, что руководитель Следственного Управления, генерал Трошин, подписывает письма, в которых, как мне кажется, угрожает экспертам.
Какую они должны сделать экспертизу после того, как увидят его письмо? Он им конкретно говорит, что их предыдущие выводы противоречат выводам следствия.
К слову сказать, более опытные эксперты со стажем 30-35 лет от своих выводов так и не отказались. Они утверждают, что в ДТП виноват мотоциклист, а не водитель автомобиля.
И вот это не укладывается в шаблон Следственного Комитета.
Почему я обратился в СМИ
В средства массовой информации я обратился после того, как увидел, что следствие ведётся необъективно. Мне показалось, что оно сразу пытается доказать мою виновность, зарабатывает тем самым свои «галочки» и «палочки». У них, как я понял, не стояла цель разбираться в обстоятельствах дела – им нужно было доказать своё и довести это до суда.
Я обратился в СМИ за защитой, потому что не смог добиться её во время проведения следственных действий. Потому что принцип презумпции невиновности в отношении меня, как мне кажется, не работал.
И я посчитал нужным познакомить общественность с этими нарушениями. Потому что они касаются не только меня. Они могут коснуться любого человека, оказавшегося в подобной ситуации. Это система. И именно об этом я написал в письме генералу Трошину.
А он ответил общими фразами. И обвинил меня фактически в том, что я защищался и мешал тем самым Следственному Комитету работать.
Мне также до сих пор не объяснили, какая необходимость была в том, чтобы спустя 13 месяцев после ДТП приезжать ко мне домой на ночь глядя, арестовывать на глазах у детей, заковывать в наручники, вынимать шнурки из ботинок и сажать в камеру?
Наверное, тем самым они хотели показать (и показали) свою силу. Дали сравнить свои и мои возможности перед законом.
А теперь говорят в своём заявлении о неукоснительном соблюдении равенства.
Следственный Комитет и деньги
В заключении хотелось бы сказать несколько слов по поводу того, что я будто бы не сожалею о погибшем молодом человеке и игнорирую материальные исковые требования его родственников.
Я никогда не поднимал тему денег, потому что считал это неэтичным. Но теперь, после упрёков Следственного Комитета, надо сказать, что на похороны погибшего мотоциклиста я сразу выделил 50 тыс. руб. Не потому, что считал себя виноватым. А просто решил: надо выделить.
На оплату лечения пострадавшего пассажира мотоцикла я выделял 25 тыс. руб. в месяц. Я дал главному врачу свой телефон, сказал: «Если что надо – звони в любое время».
Кроме того, как владелец автомобиля, который считается средством повышенной опасности, я готов был выплатить через адвоката Нехорошева родителям погибшего мотоциклиста 1 млн. руб.
Но они сказали: мы хотим 11 млн. руб.
Я обрисовывал эту ситуацию генералу Трошину на личном приёме, и он об этом знает.
При этом я продолжаю считать, что не виновен в этой аварии. И многие эксперты говорят то же самое: Тоцкий не виноват. Следователь ездил в Москву, и ему эксперт с 39-летним стажем в показаниях озвучил, что я бы 3 раза успел развернуться на этом пятачке, если бы мотоциклист ехал по правилам, с положенной скоростью.
А он шёл с недозволенной скоростью, подвергая опасности не только свою жизнь, но и жизни других людей.
И я спрашиваю: почему я должен платить 11 млн. руб.? За что?
За то, что оказался со своим ребёнком на его пути и случайно выжил?
Мне говорят: заплати деньги, признай свою вину, и тогда, возможно, тебе дадут минимальное наказание.
Да если бы я считал себя виноватым, неужели вы думаете, что я не пошёл бы на контакт и не искал бы, каким образом откупиться?
Давно бы отдал эти деньги и откупился.
Но я ни в чём не виноват. Прежде всего, в смерти его не виноват. И даже если суд назначит мне срок… Мой внутренний суд решение уже давно вынес. И я морально понимаю, что моей вины там ни на один процент нет.

 

Прочитано 2049 раз

Поиск по сайту